Зен сильно швыряло из стороны в сторону и на лестнице и в узком коридоре. Увы, не скрипеть половицами у нее особо не получалось, но получалось. Раз на раз. Девушка кроме плеча своей подруги использовала деревянную стену, едва не занозив себе руку. Черт. Тавена какая-то бедноватая, раз не может позволить себе элементарно гладких досок или хотя бы половичков. Хотя... В коридоре они не нужны. Заползая в комнату, первое, на что уставился взгляд девчонки - это стул. Да, именно он, а не кровать. Зентана без чьей-либо помощи прошествовала пол комнаты и уселась на него, глядя на народ, постепенно вваливавшийся в двери.
Только сейчас девушка проявила какой-то интерес к окружающей обстановке, а не как все это время, к тому, что двигалось и шевелилось.
Ну, комната как комната. Таких Зен за свою короткую жизнь повидала много. Родители друзей были не такими богатыми, как родители Зенты. У них тоже ничего не было в комнате кроме паршивой кровати и одного стула. Не все, конечно, так жили, но довольно много.
Комнатушка Зен была уютной. Как и весь дом она была светлая, чистая, как игрушечная. Окно было одно, но с большим подоконником, куда всегда утром заглядывал лучик солнца. Кровать стояла у окна, рядом тумбочка. Около двери шкаф с книгами, напротив кресло, шкаф для одежды. А на полу лежал ковер с великолепными узорами. Все до безумия просто.
Зен выдохнула и поджала ноги. Холодно. Стало холоднее. Девочка опять изредко вздрагивала всем телом. Свою повязку она кинула на стол, чтобы та высушилась за ночь. Вопрос уже стоял в другом... А что делать с мокрой одеждой? Брать пример с Ильмара, который так и заснул, присев у стенки, девочке не хотелось. Ей хотелось согреться, а утром быть уже сухой, отдохнувшей и снова сильной. Хотя, слабость уже сходила на нет. Еще совсем немного осталось до того момента, когда Зен сможет перемещаться самостоятельно и когда утихнет головная боль. Черт, мокро...

Боэмьенн вернулась в комнату и тщательно заперла дверь. Судя по всему, Август наконец-то пришел в себя. Да, он совершенно точно не в лежачем положении - он стоял у окна. Ильмар уже задремал у стены. Зен сидела, дрожа, на стуле. "Милая экспозиция", - промелькнуло в голове у сонной Эммы.
- Зен, тебе холодно? - спросила бродяжка. Не дожидаясь, Боэмьенн помогла девочке встать - Зен была просто ледяной и совсем мокрой. Наверно, из-за того, что пришлось отдать браслет.
- Давай, ложись! - Эмма почти насильно уложила Зен на кровать, накрыла одеялом и помогла снять мокрую одежду - разумеется, так, чтобы никто из вампиров не видел. Развесив одежду Зен на стуле, бродяжка укутала подругу поплотнее и поцеловала в лоб. (офф: я жгу, ес?)
Сама Эмма была на удивление сухой. Наверно, опять же, браслет помог. У, проклятая официантка.
Ильмар спал. Трогать его Эмме не хотелось.
Девушка подошла к Августу.
- Вам уже лучше? - поинтересовалась она. Дожидаясь ответа, Боэмьенн повернулась к окну и стала глядеть на луну.

- Я... Мне... - бубнила себе под нос Зен, когда Боэмьенн тащила ее к кровати.
Снова ей дали повод почувствовать себя самой маленькой здесь. Именно маленькой, а не младшей. Во всяком случае, девушке казалось, что каждый уж точно старше ее лет так на пять, а то и больше. Неужели они и правда все такие большие?
Сопротивляться сил просто не было, поэтому девчонка просто лежала под одеялом, когда подруга снимала с нее одежду. В общем, помешать ей она просто не успела. Рука потянулась к холодному кулону. Зента сжала снежинку в ладони. Несмотря на то, что Зентана была сама похожа на кусок нетающего льда, серебро было более холодным, практически обжигающим руки. Но девушка упрямо пыталась согреть амулетик в своей ручонке...
Одеяло, конечно, было не королевское и даже не дворянское, но грело хорошо. Зен повернулась на бок и уперлась глазами в грубую стену. На ум сейчас шел какой-то немыслимый бред. От обдумывания самых элементарных поступков, над которыми обычно совершенно не задумываешься. Но веки тяжелели. Казалось, несмолкаемый внутренний голос мысли не даст Зен покоя. Наконец, он замолчал, наверное, тоже вымотавшись за эту ночь.
Да, будь Зентана в это время суток одна на улице, она умерла бы скорее, чем дошла бы... Скажем, до площади.
Еще пара минут, еще пара минут... Глаза закрылись, тело перестало ерзать на кровати, дыхание сменилось ровным сопением. Зен поглотил сон, которого она так давно хотела.

В ответ Август лишь отрицательно мотнул головой, чувствуя при этом, как отяжелевшие от воды длинные пряди волос неприятно скользят по спине.
"А вот завтра я буду похож на..." - как-то немного не в тему появилась мысль. - "...на заспанную кудрявую принцессу. Все высохнет, превратится в ужас...И еще и выражение на лице будет подходящее. Да блин, что за жизнь, когда меня постоянно считают девушкой?"
Краем взгляда вампир уловил изменения погоды за окном. Теперь уже... Уже не было мелкого скромного снежка; огромные белые хлопья слетали с тяжелых туч, медленно спускаясь вниз и пока что растворяясь в темной сливающейся глади камней внизу.
Очередные обрывки воспоминаний начали одолевать сознание, выпуская свой горький яд. Снег, ночь, уходящая за тучи луна, словно бы плачущая и скрывающаяся от всех...
К чему это? Что это было?
Может быть, обычный день. А может, что-то значимое. А значимого зимой было много... Даже слишком.
Вампир едва заметно улыбнулся, однако в улыбке этой не было ни грамма счастья - скорее, лишь горькое осознание собственной слабости, которое уж точно не может доставлять удовольствия. Пусть даже и извращенного.
Слабость-слабость... Как сказал кто-то близкий из той жизни, это только повод для нытья. Ну да, по меркам того мира... Всегда можно поддаться, если в тебе нет сил. Поддаться...
И этот кто-то близкий... Август точно помнил, кто это был, но упорно не хотел вспоминать ту личность. Все, нет уже никаких связей с ней. И не надо, по большому счету.
Ничего уже не надо... Совсем ничего.

Пушистые хлопья снега уныло летели вниз, тая в воздухе и чуть касаясь невесомыми крыльями оконного стекла. Как знакомо... До боли, до боли...
Получившаяся пауза дала Августу возможность побороться с собственными мыслями. Причем, возможность эту вампир использовал и даже победил в этой мелкой битве, отбросив воспоминания назад. Ну да, сейчас все другое, зачем же возвращаться к тому, что было и больше уже никогда не встретится?
А пауза была более чем продолжительная...
Август перевел взгляд с подоконника на лицо Боэмьенн, освещенное тусклым рассеянным светом луны. Единственное, что еще не повторилось - лица. И не надо. Этого уже можно и не выдержать.
Закрывающая глаза челка постепенно высыхала, превращаясь из идеально прямых прядей в нечто волнистое. Вот именно, что нечто - Август ненавидел эту черту в своей внешности, хоть она и нравилась всем без исключения. Ах, сколько же влюбленных вздохов раздавалось за его спиной вовремя дождя и снега...
Вообще, Августу всегда хотелось казаться... сильнее и смелее. Он никогда не хотел быть романтичным нытиком, но себя не задавишь - меланхоличная натура лезла наружу везде, где только можно было. Даже во внешности, которую вообще некоторые считали нереальной и какой-то кукольной.
Но внешность внешностью, все-таки то, что внутри важнее. А внутри аж целых две личности, одна из которых не менялась никогда, а вторая появилась относительно недавно. Относительно...
Очередные тяжелые мысли начали одолевать сознание.
"Это дурдом." - мрачно подумал Август, отводя взгляд от Бо. - "Дурдоом..."
- Август, вы не голодны? Мы довольно много съели... без вас... - излишне тихим и немного испуганным, как показалось вампиру, голосом спросила девушка.
"Сказал бы, что она наивна... Вот только сам такой же."
- Нет, мне как-то вообще ничего не хочется... - стараясь держать дружелюбный тон, ответил Август. Хоть и старался, но получилось как-то... неуверенно, отчего интонация приобрела таинственность.
"Да блин, с такими тонами и таким голосом...Спасибо тебе, Мать Природа. Что я еще могу сказать?"

А ведь и правда было утро. Раннее, темное, зимнее утро, засыпанное мокрыми хлопьями снега и освещенное тусклым светом луны.
- Угу. - ответил сразу на два вопроса вампир, выслушав начала громовой вой, а затем и поток матов, вызвавший чуть более смелую улыбку. - Утро скоро... Хотя, скорее, уже.
Август склонил голову, загадочно смотря на Боэмьенн из-под вьющейся челки.
- А Вы спать не собираетесь, да? - в тихом и чуть хриплом голосе вампира звучало легкое озорство. Как бы уболтать милую даму идти спать, а? А то...
Некоторый опыт подсказывал Августу, что дам стоит укладывать спать хотя бы для того, чтобы утром не было истерик и воплей. И чтобы у всех было хорошее настроение.
Сам же вампир упорно не желал ничего, кроме тишины. Да, пусть все спят, а он посидит в тишине и подумает о своем, не мешая никому.
За стеной, кстати, все затихло. Очевидно, матерного вопля хватило для того, чтобы дать понять "утренней певчей пташке", что сейчас явно не её время. Кстати, знакомая фраза... Кто же её говорил и когда?
"Заткнись, заткнись..." - эхом прозвучало в мыслях Августа. - "Ну было же. Было. Нет, ну, я прекрасно помню и то, что это говорил кто-то из группы, но вот кто..."

Отредактировано August (25.12.08 20:07:02)

В общем, Ильмар всегда спал достаточно чутко. Именно потому в нем еще не было несколько десятков смертельных ножевых ранений (особенно в области сердца, или, как считали некоторые охотники за вампирами, там где оно располагалось. фантаизии на эту тему у них были разнообразнейшие). И именно по этой причине он все же проснулся, когда за стенкой кто-то заорал пьяным голосом.
Ну, или почти проснулся. Окружающую его действительность он не воспринимал совершенно - еще бы, такую гадость воспринимать, зато отчетливо ощущал даже сквозь липкую дремоту, что ему жутко холодно и вообще как-то паршиво. Толком так и не проснувшись, он с совсем тихим полувздохом-полувсхлипом поплотнее сжался в клубочек, испытывая довольно неприятные ощущения - его заметно била дрожь, но вернуться из мира сновидений в нашу печальную действительность он не мог - слишком устал. Пожалуй, идея "давайте не будем его трогать" была довольно плохой, если учесть, что маг был мокрым настолько, что с него уже слегка натекло воды, накрыть чем-то теплым его никто не удосужился, а в помещение не топилось, в то время как за окном падал снег.
Словом, громкий стук в дверь явно был к месту - иначе Ильмар вместе со всем своим достаточно приличным здоровьем мог заработать бронхит. А так он проснулся, немедленно начиная стучать зубами, и непонимающе огляделся по сторонам. Стук в его сон не вписывался. Ему снилась пустыня, там, собственно, постучать можно только по чьей-нибудь голове.
Голова, кстати, у него болела здорово. И все остальное тоже. И холодно. Жутко холодно. Не надо засыпать, где попало.
- По голове себе постучите. - несмотря на несколько скверное самочувствие, голос у Ильмара был громким и внятным. И довольно раздраженным. Последнее, впрочем, было неудивительно.

Вампир как-то спокойно перевел взгляд на огромную фигуру, появившуюся в двери. Вместо двери.
"Пропустил." - абсолютно спокойно подумал он, меланхолично скрещивая руки и кривя улыбку, с каждым мигом становившуюся более похожей на жестокий оскал. - "Идиот. Ну ничего. Зато есть... Есть то, что не нравится никому, и на чем можно выпустить всю злость."
Вобщем-то, Август был готов голыми руками порвать неведомую фигуру, орущую что-то матом. Но вот... Не вышло немного - чуть слышно, но от того еще более противно заскрипели длинные когти, опять незаметно появившиеся. Ох, слава Богу, что Эмма стоит сзади и не видит лица вампира...
"Вот щас как... Кишки выпущу и на задний двор. И срааать, сраать я хотееел... Он мне мешает жить. И все." - вампир фыркнул, освободился от цепкой хватки Бо, дернув плечами, и прошел до огромной фигуры, остановившись в полуметре. Близко, наверно. Даже слишком.
- Вот сука, а? - почти неслышно начал Август, дождавшись, когда громадина притихнет. А она притихла - такого злобного лица мало кто не испугается. - Мне бы тишины. Тишины и покоя. Так нет же. Найдется урод, которому, бл*ть, приспичит помешать. Сука, съ*би в туман!
Последнюю фразу Август не удержал и выдал таким громким голосом, что услышала, по ходу дела, вся гостиница.
"Сука", кстати, "съ***вать" не собиралась. Она лишь изменилась в лице, поменяв дебильную веселость на недоумение. Ну, наверно, в этом мире считается, что такие вот скелетики так орать в принципе не могут. А если и орут, то не матом.
Вампир фыркнул, приложив ледяную ладонь ко лбу громадины и как-то без особых усилий вытолкнув её в коридор.
- Не понимаешь по-человечески - объясню как-нибудь по-другому. - еще более мрачным и злым тоном прошипел Август, выскальзывая из комнаты следом за Сильвером и исчезая в полумраке.
- Ыыы... - удивленно пропел гигант, мотая башкой и пытаясь что-то увидеть в темноте.
- Сейчас тебе будет "ыы". Такое "ЫЫ", что прям закачаешься. - Август обошел Сильвера, проводя острым когтем по его боку. - Ну да. Если жив останешься.
Вот тут-то и появилось жуткое ощущение. У Сильвера - ощущение близкой опасности, у Августа - ощущение жажды. И еще неясно ведь, чье чувство сильнее.
Длинный коготь, оставив кровавую полосу, остановился. Замерла и жертва, протрезвев и уже думая над тем, как спасти свою жалкую жизнь от того маньяка, что тихо смеялся за спиной, готовый в любой миг пронзить бренное тело насквозь.
Резкий разворот, удар, треск чего-то... Чего-то внутри.
"Бл**ь... Ребраа..." - Август тихо хрипнул, однако боль, прилившая к груди и животу, не помешала ему наугад махнуть когтистой лапой, расцарапав Сильверу шею и лицо.
Жертва... Глупая жертва... Воет и корчится, ничего не видя от крови, заливающей глаза. А вот нападающему, может, тоже больно. И противный солоноватый привкус крови во рту... Как же он бесит. Все бесит. Все.
Еще один взмах когтями, но уже более точный и пришедшийся точно на грудь Сильвера. И уже не такой, чтобы оставить лишь царапины. Уже удар внутрь.
Как противно скрипит пол... Почему-то Август обратил на этот факт внимание только сейчас. Сейчас, когда на его длинных когтях практически висит практически бездыханный милейший Сильвер.
Поспать бы...Теперь уже хочется спать. И хочется, чтобы пол не скрипел. И чтобы солнце больше никогда не светило в глаза.

Август шумно вздохнул, опираясь плечом о стену и "убирая" когти. Они как-то сами... И все как-то само. Почти что при смерти, Сильвер, хрипя, куда-то медленно полз, оставляя за собой широкий кровавый след. А уже все-равно... Уже... Уже плевать...
Вампир, осторожно держась за грубую стену, дошел до заветной двери. Вернее, дверного проема, из которого лился серебристый свет. Прекрасный, легкий серебристый лунный свет, мрачно бликующий в тусклом лаке половиц и бросающий какой-то странный свет на бледное лицо Августа.
Где-то сбоку хлопнула дверь. Видимо, Сильвер все-таки дополз до своих дружков. Ничего. Пусть знают, куда соваться не стоит.

офф: Август в дверях стоит, так что не приписывайте ничего. Симпатиишный такой, с печальной и болезненной физиономией, угу. в обморок НЕ падает.

Август молча пожал плечами, тем самым отвечая на вопрос бледно-серого Ильмара.
Ребра-ребра... Внутри что-то упрямо ныло, заставляя вампира прикусывать губу и молчать, дабы не разразиться очередной истерикой. А истерики он закатывал часто. Особенно тогда, когда кто-то наступал на ноги, пихался и ставил Августу синяки.
Вот почему-то на ту боль, что причинял кто-то, вампир отвечал только недовольством, а вот на всякие там "оно само упало" он вообще не обращал внимания. Ну, подумаешь, полка упала на голову. Все равно никому за это руки не оторвешь, а страдать в голове уже, вероятно, нечему.
Тихо вздохнув, Август прошел в противоположный двери угол комнаты. Самый темный, кстати. Прошел и буквально рухнул, меланхолично ожидая регенерации, которая вот-вот должна была начаться. Еще минуту подождать, потерпеть...
Пусть и было больно, но зато на душе теперь спокойно. Не хотелось ни ныть, ни убиваться по какому-либо поводу, ни что-либо еще. Хотелось теперь только спать. Спать... Хоть как-нибудь.