Кобыла состроила очень довольную морду. А ребенок-то растет - чудо просто! Не хочет быть лучше всех, хочет быть как все. Вернее, на равне. Хотя... В каком маленьком ребенке не заложены доброта и наивность? Самое главное направить это все в правильное русло. Не переборщить с доверчивостью, но и не напортить со злостью. Да, растить детей - трудное дело и очень ответственное.
- Скоро вырастешь, мой мальчик, - нежно произнесла Шедоу, едва сдерживаясь, чтобы снова не ткнуться носом в шерстку сына, - будешь смотреть на меня как папа.
А на вопрос Барсика найтмар бы не ответила так ловко, как Феликс. В ее голове тоже не укладывалось, что у отца крылья перьевые, а у жеребенка - кожистые. Отсюда следует, что мама либо налево ходила, либо... Либо то, что складывалось тут, в ее дурацкой жизни. Боже, она врет своему ребенку! А может, он все поймет, когда вырастет? Время покажет. Но чуяло сердце молодой матери, что не все будет гладко..

-А когда это скоро будет? Завтра? -поинтересовался жеребёнок, глядя на маму. Но тут у него засвербило за правым ухом и Барсик попробовал почесать его об маму. Не прошло. Он подбежал к папе и потёрся об него - всё равно не прошло. Тогда малыш задрал заднюю ногу и попытался достать ей до уха. Но он ещё не умел держать равновесие и тоненькие ножки подкосились. Малыш недовольно засопел, но не заплакал. Он упорно старался почесаться. Немного пораздумав, жеребёнок нашёл прекрасный выход - он опёрся о маму! Наверняка именно для этого мамы и нужны. Что бы опереться на них в случае необходимости.
   Когда ухо было хорошенько вычесано, барсик посмотрел на папу и спросил:
  -Па, а у меня братики есть?

"Да нет, ты у нас один-единственный" - будничным тоном ответил Феликс. Кажется, он уже вжился в роль отца. Некоторый дискомфорт еще был, но пегас надеялся скоро от него отделаться."на все воля случая" - считал он в тот момент. Ему доставило нешуточное удовольствие наблюдать за попыткой Барсика почесать ухо. Хотя он бы наверно стерпел зуд, будь он на месте сынишки.
"Пойдем, почему бы и нет?" - Феликс  энергично копнул копытом землю.
"Отец?" - он заржал от всей души и подпрыгнул. Да, давно ему так хорошо не было. Душевно тепло.
"Да, почему бы и нет? Заодно поесть можно чего..." - ответил он Шедоу.

Глаза у кобылы превратились в два огромных апельсина. Незаметно для сына она переглянулась с Феликсом и в ее мыслях пронеслись события, которые способствовали зачатию сына. Да, он не желанный ребенок, но уже стал самым дорогим существом на свете, любовь матери к своему детю была безгранична...
Но чтобы наделать еще некоторую кучку таких маленьких детей, Шедоу следовало бы очень хорошо напоить самым крепким алкоголем, а теперь она эту дрянь не будет пить ни за какие каврижки!
- Почему это с тобой никто не хочет играть, мой малыш? - удивилась серебристая, - Ты меня не просил и папу не просил, а мы и не знали что ты хочешь поиграть.
Шедоу прихватила зубами прядь гривы Барсика и чуть потянула вверх.
- Пойдемте к деревянным домикам поближе, - сказала кобыла и медленно пошагала вперед. "Надеюсь, новоиспеченный отец, вы не собираетесь пользоваться случаем и исполнять желание ребенка..." - кобыла вильнула хвостом, будто отгоняла муху.

Барсик скосил хитрый глаз на мамину гриву и попробовал ухватить её зубами в ответ, но не вышло, не дорос ещё. За то хвост висел вполне на нужном уровне и малыш дёрнул за него. Дёрнул сильно и уверенно. Его же никто не учил как надо себя вести, а как не стоит. Заржал, и понёсся сломя голову в указанном матерью направлении. Ему было весело.

Неслабое дергание за гриву молодая мать перенесла вполне терпеливо, но все равно решила воспитательный процесс не откладывать в долгий ящик.
- Барсик, нельзя так поступать! Мне же больно и неприятно, - строго заметила кобыла, чуть прижимая уши.
Шедоу затопала вслед за жеребенком, не сильно утруждая себя присмотром. Что ж с этим озорником делать? Вдруг он не будет ее слушать... Нужно было продумывать как без особых скандалов и фырканий научить Барсика правильно вести себя, не делать больно и в то же время научить постоять за себя.

Бедная, бедная Шедоу... На ее голову свалилось такое... счастье стать матерью, что теперь она не знает что с этим счастьем делать. Была бы она еще хоть на столетие постарше, найтмар бы знала все про воспитание детей. А сейчас она была неопытной дурочкой и могла, разве что, научить маленького пегасенка жевать траву и моргать глазами, хотя, он же и без нее это прекрасно делает...
Из-за того, что Штерн по своей пьяни (да она и сама хороша) обременил ее на материнство, заставил стать матерью, поставил в безвыходное положение... Малыш может вырасти сорвиголовой или наооборот чересчур нежным созданием, а может, его душу пронзит злость и он вообще отвернется от своей матери, когда повзрослеет?..

- Ну... Потому что... - Шедоу повернула морду к Феликсу, надеясь на помощь и действительно задумавшись над таким простым вопросом сына, а потом вдруг мать осенило, - Ну потому что же больно! Ну вот если я тебя...
Серебристая хотела уже продемонстрировать как бывает больно и легонько стукнуть Барсика копытом по его тонкой ножке или укусить за холку, как жеребенок сам кубарем покатился по траве.
- Барсик! - сразу встревожилась найтмар и рысью подбежала к малышу. Она обнюхала его своим мягким носом с ног до головы, но не нашла ничего серьезного, ни одной царапины и немного успокоилась. Что в таких случаях люди дают своим детям? Погремушку? Но у Шедоу не было погремушки, был лишь собственный хвост. Хвост не гремит и не звенит.
- Барсик, ну что же ты так неосторожно, мой малыш, - залепетала мамаша, и вспомнила о чем только шла речь, - Вот. Это называется боль, Барсик. Ты сейчас ее испытываешь. Сильно болит? Ничего, пройдет.
Шедоу чуть ткнула носом жеребенка, как бы успокаивая и помогая встать.
- Так что не делай никогда никому больно, малыш. Особенно Папе и мне.

Вот именно такие моменты Феликс ненавидел всей душой. А может, боялся? Он не знал. Пегас знал только то, что ему ни за что на свете не постичь таинства материнства, никогда не понять ту связь, что существует между родителями и их детьми. Из-за этого он не раз уже чувствовал себя третьи лишним...
Тем не менее, когда Барсик упал, он с трудом подавил желание подскочить к нему и помочь подняться. "Не лезь, - говорил он сам себе, старательно отводя взгляд в сторону. - а то привяжется ещё...Обоим же расставаться больно будет. надо бы как-то объясниться с Шедоу и валить куда подальше...".
"Да, только вот куда? - парировал внутренний голос - скотина ты безответственная. Ладно, положим с Шедоу ты мало знаком. Но дети это святое, когда ты это поймёшь наконец? Да хотя за тобой самим ещё глаз да глаз нужен..." - Феликс поморщился. Как же давно ему хотелось выселить этого внутреннего зануду из своего мозга! Вечно он начинает возбухать. И, как по закону жанра, в самое не нужное время. "а, хрен с ним..." - встрепенулся вороной пегас и рысцой побежал за Барсиком. "осторожно, только не упади, а то она точно от тебя улетит!" - прикрикнул он.

Шедоу, если бы ее лошадиная морда позволяла сделать это, улыбалась, глядя на неуклюжего малыша, который гналс за огромной разноцветной красавицей-бабочкой. Она не знала, понял ли ее жеребенок, или просто соврал, но она была рада, что он у нее есть. И вообще, дети, когда они слушают только маму с папой, не умеют врать. Ох как бы это н вышло боком, когда он подрастет... Да, у серебристой наконец-то проснулось материнское чувство, оно проснулось доконца, протирая глаза своими руками.
- Осторожней, сынок, - предупредила кобыла, махнув хвостом. Феликс погнался за Барсиком. Хорошо, значит он за ним следит. то ж, можно позволить себе посмотреть в другую сторону.
И тут взгляду кобылы представился жеребец, которого, кажется, найтмар уже видела недавно. Да, кажется он подходил или оказывался рядом... Шедоу уже и думать про это забыла. Кобыла встретилась взглядом со вновь прибывшим и долго смотрела на него беззлобным, даже радостным, взглядом. Мысль о том, что ее ребенок веселиться и не знает тех бед, что сваливались на его мать энное количество раз, ее не покинула, и от этого молодая мать была счастлива. Она должна сохранить своему сыну хотя бы безоблачное детство!