Над поднявшейся уже до трети пясти взрослой лошади пшеницей возникла небольшая прстранственная воронка. Воронка нетерпеливо вертелась, словно кого-то дожидаясь. Так как среди поросли зерновых не было видно ни одного существа, которое жаждало бы этим порталом воспользоваться, можно было с долей уверенности предположить, что воронка ожидает путешественника с другой стороны. И точно: через пару минут из потала выскочил рыжий жеребёнок.
Воронка дрогнула и исчезла, а Корса, маленький рыжий пегас с задорными чёрными глазками, осталась посреди бескрайнего для неё поля, не зная, где она и что ей теперь делать.
В самом деле, что может сделать трёхмесячный жеребёнок, оказавшийся вдруг в совершенно незнакомом месте без мамы и человека, который сопровождал его всю короткую жизнь? Разве что испугаться и впасть в отчаяние. Надо отдать должное Корсе: она так и поступила. Прижавшись к земле и постаравшись стать как можно незаметнее, она прикрыла голову рыжим крылом, спрятавшись таким образом от огромного и страшного мира, в котором вдруг оказалась.

Никакой страх в озорном жеребёнке не может соревноваться по силе с любопытством. Лишь только осознав, что рядом происходит нечто любопытное, Корса мгновенно забыла все свои злоключения и высунула голову из-под крыла. Совсем рядом, в нескольких шагах взгляд отследил существо, мастью напоминающее маму, а видом - саму Корсу. Уж как она выглядит Корса знала превосходно, не даром она так часто смотрела на своё отражение в речке-вонючке неподалёку от любимой поляны.
Само сознание того, что она здесь не одна, уже привело бы малышку в восторг. Однако рядом был пегас, такой же, как и она, разве что несколько крупнее, но всё же не такой большой, как тот рыжий, который явился ей сегодня. Определённо, этот день обещал стать днём встреч с себе подобными.
Корса встала и осторожно, вытянув вперед шею, подошла к незнакомке. Та лежала на молодой пшеничной поросли, не двигаясь и не подавая признаков жизни, однако Корсе и в голову не пришло заподозрить что-то страшное. "Спит" - решила она с некоторым разочарованием.
Она обошла вокруг пегаса, не решаясь будить, но под конец круга жажда выяснить где она находится и куда подевалась мама взяла верх.
- Эй, проснись! - крикнула Корса и толкнула мордочкой голову незнакомки. Потом, подумав, толкнула ещё раз.

Отредактировано Corsa (06.05.08 17:58:19)

Обнаружив, что незнакомка проснулась, Корса незамедлительно пришла в восторг. Новая подруга - в том, что они уже друзья, она не сомневалась - черезвычайно понравилась малышке. Как и необходимость сообщить своё имя, которым она гордилась:
- Корса-Эль-Диаболо-Энкарнадо, - выдала она, ничуть не смущаясь длиной названного имени, подпрыгнула от восторга на месте и добавила: - Но можно просто Корса. А как тебя зовут?
Оставалось лишь радоваться, что Корса не прибавила к высказанному ещё пару испанских пассажей, слышанных ею в качестве своего имени от человека.
Постоянно перебирая тонкими ножками от переполнявшей её энергии, Корса топталась на месте, когда вдруг заметила в глазах незнакомки слёзы. Сама она никогда не плакала, но от человека, всегда рассказывавшего кучу интересных вещей, хорошо знала, что слёзы на глазах выступают либо от большой радости, либо от огорчения. Чему следовало приписать незнакомое явление в данном случае, Корса не знала, и решила уточнить.
- Ты плачешь? Почему? - спросила она, почти касаясь рыжей мордахой носа незнакомки.

- Ты меня не слышишь? - изумилась Корса, и рыжие ушки недоумённо развернулись в разные стороны, выражая глубочайшее удивление.
"Как это так можно - не слышать?" - подумала малышка, наклоняя голову и внимательно рассматривая незнакомку.
"Странная она какая-то, - подумалось Корсе, пока она разводила ушами в стороны. - Почему она меня не слышит? Я же громко говорю! Может быть, надо покричать? И пахнет от неё неправильно..."
Корса была не из тех, кто откладывает выполнение своего намерения до лучших времён. Приблизив морду к уху новой подруги, она громко крикнула:
- Меня зовут Корса! А как тебя?! - и слегка подалась назад, чтобы увидеть, подействовало это или нет.
Но тут малышке пришло в голову, что у незнакомки, наверное, что-то болит, поэтому она так странно себя ведёт. Решив оказать той моральную поддержку, Корса дружески лизнула её в нос.

Кто угодно удивился бы, если бы ему вслух ответили на его мысли. Кто угодно, но не Корса. Она сочла такое дело вполне естественным, и только довольно заулыбалась. И, разумеется, немедленно решила прояснить ситуацию с запахом.
- Конечно, неправильно, - заявила она, снова принюхиваясь. - От человека пахнет хлебом. От мамы - травой и молоком. А от тебя пахнет голодом, болью и разлукой. Это неправильно! Ты не могла бы пахнуть как-нибудь подругому? - с этими словами Корса снова лизнула подругу и немного потёрлась об неё мордочкой, показывая, что хоть та и пахнет неправильно, это на её, Корсы, дружеском отношении к ней не скажется.
Малышка окончательно освоилась с новой знакомой - кстати, как там её зовут? Проанализировав - на свой манер - красивое и новое имя, Корса пришла в выводу, что при всей красоте оно слишком длинно для обиходного употребления.
- А можно звать тебя как-нибудь покороче? - ничуть не смутившись, спросила она. - А то я такое длинное имя сразу не запомню!

Корса всерьёз задумалась над новым тезисом. Человек не скупился на рассказы, и много говорил о существовании множества миров, каждый из которых непохож на предыдущий. Теперь малышка вспомнила портал, и в её душу а мягких лапах закрался страх. Что же, она теперь далеко-далеко от места, ставшего ей домом, и никогда не увидит ни человека, ни маму? Эта мысль пугала и заставляла сжаться в комок. Корса не чувствовала, что вся дрожит, словно осиновый лист на ветру. Она вдруг почувстовала себя совершенно одинокой в этом огромном, чужом и враждебном мире, где не было мамы и некому было прийти на помощь.
- Я... - прошептала она почти неслышно. - Я не знаю, откуда я...

Корса в ответ только покачала головой, со злостью покосившись на свои крылья. Большую часть их оперения составлял жеребячий пух, ещё только начавшим меняться на мелкие и мягкие пёрышки. Маховые же перья ещё не отросли и на пятую часть положенной длины, так что использовать их для полёта не было никакой возможности. Однако слова Пены вселяли надежду.
- Наверное, живут... - неуверенно проговорила Корса. - Надо только пойти и найти...
Легко сказать - пойти! Но куда? Вокруг было только бескрайнее поле, и идти было совершенно некуда. А вдруг весь этот мир - одно сплошное поле? Вдруг в нём нет больше ничего, ни единого дерева или ручья? Корса вздрогнула при такой мысли. Однако рядом была Пена, и от этого уже становилось не так страшно. Ведь появилась же откуда-то она!
- Пойдём прямо! - предложила малышка, воодушевляясь и поднимая голову повыше. - Если всё время идти прямо, наверняка куда-нибудь выйдешь!

Стараясь во всём подражать подруге, Корса наклонилась и подвергла несколько травинок воздействию молочных, но уже привычных к подножному корму зубов. Пшеница, хотя малышка, конечно, и знать не знала, что это такое, по вкусовым качествам явно уступала клеверу, в изобилии росшему на берегах реки, где росла Корса, и не проголодавшийся ещё жеребёнок решительно отказался от такой еды.
"Ну уж нет, не хочу есть эту гадость, - мысленно резюмировала малышка. - Если здесь есть что-то кроме этого поля, то должна быть и другая трава!".
Слова подруги о наличии в этом мире чего-то кроме поля вселили надежду, и настроение у Корсы мгновенно поползло вверх. В какой-то мере заменяя материальную пищу духовной, она принялась разглядывать Пену.
- А как ты так делаешь, что у тебя шерсть другая становится? - спросила она, проведя визуальное исследование. - Я тоже так хочу! Научишь?