Единорога, действительно, не захотела покидать насиженного места – все же, на слух она никогда не жаловалась, а вот доставлять удовольствие коню отчего-то резко не захотелось, даже, несмотря на то, что тот вроде и пытался советовать из лучших побуждений. Как бы там ни было, Ро решила остаться у камина.
Музыка… Первые же аккорда заставили кобылу навострить уши, внимательно вслушиваясь в каждый звук. Мелодия завораживала, манила с собой, звала и затягивала в прекрасный и доселе неведомый мир. Глаза сами собой прикрылись… Единорога словно растворялась в чарующей мелодии, чувствуя, как стираются границы зала и окружающие е существа.
Вторая мелодия была другой. Если первая песня просто с силой затягивала с собой в новый мир, то освободиться от этой не было никакой возможности. Все же, единорожка в душе была романтиком, и, хотя давно отвыкла показывать свои чувства окружающим, ничего поделать с собой не могла. Она не помнила, чтобы когда-нибудь влюблялась – если это и было, то очень, очень давно… Но эта волшебная мелодия внезапно напомнила ей о чем то… О чем-то важном и давно, казалось бы, забытом. О чем, как думала Тиэро, не стоило и вспоминать.
Звуки стихли, а кобыла так и сидела с прикрытыми глазами, все еще во власти недавних грез. Постепенно стало отпускать, возвращалась способность вновь видеть окружающий мир, однако частичка мелодии все еще оставалась в сердце; взгляд был полон затаенной нежности и древней, едва уловимой печали.
… Ну, если уж совсем честно, то при первых аккордах единорога застыла, как вкопанная, брови медленно поползли вверх. Работать… вот так?! Использовать рог благороднейших волшебных существ на потеху публике, опустившись до подобных представлений? Как можно?.. Впрочем, это удивление быстро сменилось негой – слишком уж прекрасной была мелодия. А повозмущаться можно и потом…