Альтаир улёгся на траву и мрачно вздохнул. Организовать турнир было очень непросто. Найти судей, приличный манеж, наладить освещение… форменный кошмар. А ведь ещё и буквы расставить, и цветами украсить, и билеты распечатать – а остался всего один день! Единорог, раздражённо взмахнув хвостом, встал и телепортировался в центр города.
Было девять часов – все спешили, суетились, кричали «Молчите все!» и толкались. Альтаир рассекал толпу, которая смыкалась за ним, и медленно шёл, опустив голову. Мимо бежали люди, лошади, пегасы, единороги… все куда-то торопились, погружаясь в океан утренней суеты, а он выглядел на этом празднике жизни как человек в деловом костюме на карнавале. Альт только сейчас начал ощущать, насколько огромен мир, чувствовать его всем телом – не оборачиваясь, он знал, что за ним скачет воробей, лукаво наклоняя голову и весело чирикая, скоро будет небольшой дождик, но он пройдёт… единорог встрепенулся. В движениях появилась осмысленность, а изо рта вырвалось:
- А как я тут очутился?
Рассеянный взгляд упал на афишу «Выездка Большого Приза», которые во множестве были разбросаны по всему городу.
- А-а… - его разговор с самим собой вызвал подозрительный взгляд тётеньки с ребёнком, которая прижала малыша к своему… хм… весьма объёмному телу и, озираясь, перешла через дорогу. Единорог удивился:
- Что я, чудовище какое-то?
Тут же ещё несколько людей перешли через дорогу. Заподозрив неладное, Альтаир поглядел в витрину магазина.
- …!
На него смотрел типичный демон – голая кожа, разорванные крылья, краснота в глазах, торчащие рёбра… такого нарочно и не придумаешь. Внезапно Альтаир почувствовал, как кружится голова. Фиолетовая кожа… раздвоенные копыта… узкий длинный хвост… он видел это существо. Давно, когда ещё был маленьким. Альт встал посреди мостовой, не замечая перешёптываний и пальцев, направленных на него. Единорог закрыл глаза, и перед ним явственно промчался тот сон…
Холод. Дикий холод. Маленький Альтаир жмётся к маме, чувствуя холод, оборачивается – и видит вместо неё демона. Единорог вырывается, бежит – и вот он уже не в пещере, а в снежном поле, прямо посреди бурана. Снег мгновенно налипает на щуплое тельце, ноги увязают в белой вязкой пелене, а сзади демон, демон… жеребчик ржёт, но получается писк. Пытается прыгнуть – и ещё больше увязает в снегу. В его шею уже готовы впиться острые зубы…
- А-а-а!
Альтаир очнулся и с недоумением огляделся. Он лежал на мягких опилках в своём доме, за стеной о чем-то говорили Калибри и Мирабэль. И ни следа загадочного сна. Единорог содрогнулся, вспомнив демона, и ещё раз с недоверием осмотрел себя. Даже кольнул рогом в бок, взвыв от боли.
- Что это было? – в последнее время у жеребца появилась такая привычка – разговаривать с самим собой. Будто он-Альт был единственным, кому я-Альт мог выразить свои настоящие чувства и опасения.
Встряхнув головой, единорог встал и взвыл, посмотрев на часы. До Большого Приза всего три часа! О Боже…
Альтаир, не теряя времени на бег, телепортировался в город и помчался по мостовой. Дорога в час дня – обеденный перерыв – была свободна, но не по количеству людей, а потому, что связываться с летящим невесть куда единорогом никто не спешил. Влетев в ближайший салон красоты с философским именем «Игуана», он пару секунд постоял на пороге, раздумывая, почему такое уродливое существо удостоилось красоваться на рекламном щите салона, а потом прошёл внутрь. Приятная девушка спросила единорога, на миг оторвавшись от компьютера:
- Что желаете?
- Заплести гриву, полностью почиститься и подровнять копыта. Секундочку…
Единорог щелчком рога превратился в вороного жеребца. Хотя «вороного» - мягко сказано. Чёрного. Чернее ночи, чернее пустоты… при взгляде на его шерсть в голову начинали закрадываться сомнения, что белый цвет существует. Но он же и опровергал это – жеребец слегка прищурился, и на его ногах появились белые «носочки», а на голове – звезда и полосочка на носу. Была у него одна мыслишка…
- Так красивее?
Ко всему привычная девушка заверила, что красивее, и Альтаир прошествовал в специальную комнату.
Следующий час его мыли, сушили, вычёсывали, лакировали копыта, даже подковали (Альт всё-таки, не выдержав, дал копытом кузнецу и потом долго оправдывался, читая лекцию о безусловных рефлексах). Когда жеребец поглядел на себя в зеркало (девушка пряталась за ним, как за щитом), он остался доволен.
- Хорошо.
Превратив зеркало в пласт золота, Альт посчитал, что он расплатился, и удалился.
Следующим зданием был ипподром. Точнее, манеж для выездки. Множество домашних коней на нём рысили, галопировали, осаживали… наездники то хвалили их, то ругали, то качали головой. Взгляд Альта скользил по ним, в каждом находя недостатки, и наконец он увидел в углу невзрачного мерина. Всадница на нём внимательно слушала тренера, периодически кивая. Вдруг она спрыгнула, и тренер оказался верхом. В кого превратился мерин! Он сразу стал статным, в великолепном сборе, и ни намёка на прежнюю убогость. Тренер спрыгнул – и будто это было видение. Он кивнул, отпуская ученицу, и пошёл по направлению к Альтаиру.
- Чем могу быть полезен?
Голос у тренера был чистый, по-прежнему звонкий, несмотря на возраст – лет тридцать-тридцать пять. Альт ответил, жутко смущаясь:
- Я вообще-то единорог…
Тренер не удивился. В городе люди давно жили наравне с копытными, и метаморфов он тоже наверняка видел.
- Так вот… я хотел бы всадника.
Человек слегка приподнял брови – не нарочито, просто по привычке.
- На какую дисциплину?
- Выездка.
- Я-то, конечно, не против… - тренер улыбнулся – но потребуется брать в рот железо, терпеть шпоры и вес всадника – качество элементов может ухудшиться…
- Я знаю.
- Тогда хорошо. Когда езда?
Альт прикинул время.
- Через часик.
- А как тебя зовут?
- Альтаир.
- А меня Эдуард. Приятно познакомиться. Можешь дать схему езды?
Альтаир спохватился и спешно наколдовал все нужные бумажки.
- Тогда встречаемся через тридцать минут на ипподроме.
Единорог (хоть и без рога) кивнул, и они разошлись. Альт заявил себе:
- Ну и нечего было переживать, Альтаир.
Он медленно побрёл к другому ипподрому, в котором и проходила езда – до него шагом как раз полчаса. Теперь единорог просто шагал, углубившись в себя.
К манежу он подошёл одновременно с Эдуардом.
- Привет, Альт!
- Угу… - единорог был очень взволнован.
- Я принёс амуницию…
Альтаир мрачно посмотрел на груду ремешков. Он знал, на что идёт, но железо больно уж неприятно блестело… жеребец с усилием над собой открыл рот и тут же захлопнул его, как только трензель с мундштуком коснулись губ.
- Они же холодные!
- А ты что думал?
Единорог прикусил язык (в переносном смысле) и стал терпеть. Когда затягивали подпругу, Альт подумал, что это выше его сил, но он не учёл посадки всадника…
- За что?!
Когда Эдуард оказался наверху, Альтаир почувствовал, что нагрузка возросла очень сильно, и раздвинул ноги.
- Соберись, Альт. Тебе в сборе схему бежать.
Ругая себя, жеребец поставил голову и стал мелкими шагами пододвигать задние ноги под живот. Он чуть не упал, потеряв равновесие, но, ощутив прикосновение железа, выпрямился.
- А мундштук помогает… немного.
- Помочь собраться?
Единорог кивнул. Надо же как-то привыкать к шпорам…
На его удивление, действовал Эдуард мягко. Он надавил шпорами на бока – и ноги будто бы сами пододвинулись на нужное место. Набрал поводья – и Альт опустил голову, недоумевая, почему он это сделал.
- Теперь тебе надо разогреться…
- Знаю. – ответил Альт с некоторым раздражением. Не знать, что перед схемой надо порысить!
Но оказалось, что это не так-то просто. Оттолкнуться, неся четыреста килограммов собственного веса – одно. А четыреста пятьдесят – уже совсем другое. Он мог делать лишь карикатурную прибавленную рысь, нелепо ковыляя на ногах – и всё-таки попросил Эдуарда о помощи. Тут же, ощутив прикосновение шпор, он загарцевал даже выше, чем на свободе, мрачно думая о том, что ему, в общем-то, понравилось работать под всадником.
Отрысив в отдельном манеже, Альтаир скорее почувствовал, чем услышал, звон колокола. И тут он завопил:
- Схема!
Конечно, он наладил освещение на поле и пригласил лучших судей. Ежедневно тренировался, прочитав десяток книжек. Но он забыл выучить схему!
Эдуард мгновенно сориентировался и похлопал жеребца по шее.
- Я её помню… Только как ты элементы различишь?
Альтаир стиснул зубы.
- Различу.
Он вышел на площадку около манежа и слегка прищурился, смотря на судей. Судя по всему, настроены доброжелательно…
Музыки не звучало – она есть только в КЮРе, но у единорога всегда был внутренний темп. Чувствуя, как истекают последние секунды до старта, Альтаир собрался до предела и стал сокращённой рысью бежать к букве X. Жеребец чувствовал, как боков ласково касаются шпоры, как железо двигается во рту, отзывая, и был доволен. Лёгкая вибрация поводьями – и Альтаир остановился. Эдуард снял цилиндр, кивнул, и, надев обратно, стал пальцами перебирать поводья в поиске максимально комфортной длины. Жеребец выше поднял голову – так, как на большинстве аллюров – помогая всаднику. Эдвард незаметно кивнул ему и выслал в пассаж.
Альтаир начал медленно рысить, до максимума подымая ноги и застывая на полсекунды при каждом темпе. Держаться на двух ногах даже полсекунды было тяжело, но выглядело это эффектно. Раз, два, раз, два… побыстрей бы это кончилось… Альтаир практически ничего не делал сам – его мышцы работали, повинуясь всаднику. Жеребец мог лишь управлять импульсом, но «лишь» тут надо поставить в кавычках – импульс – одна из основ выездки. Вороной жеребец медленно двигался к ничем не обозначенному участку на манеже, который в глазах Альтаира горел буквой «G». На этой точке Эдуард чуть сильнее кольнул шпорами, на мир уступив поводьями – надо было сделать обычную рысь. Не успел Альт перестроиться в нужный аллюр, как его стало перетягивать налево. Жеребец, на миг замявшись (но лишь на краткий миг), начал залаживать ровный вольт. Так, голову чуть согнуть, да и в боку уступить – чтобы задние копыта по следам передних ступали… Единорог еле слышно выдохнул, завершая вольт, и чуть замедлил ход, ожидая следующей команды. И она не замедлила последовать – мундштук стал вновь касаться губ, переводя в пассаж. Альтаир ощутил азарт соревнований – но не тот, что заставляет мчаться сломя голову на конкуре, а тихий и радостный. Жеребец двигался довольно далеко от главного судьи, но прямо напротив бокового, поэтому расслабляться было нельзя. За пару темпов до буквы «М» Эдуард стал разворачивать его, и жеребец сделал это просто чудом, поначалу не поняв, что от него требуют. Тут же рука всадника расслабилась, а шпоры толкнули – пора! Альтаир побежал по диагонали, выбрасывая ноги и стараясь поменьше отталкиваться задними ногами – чтобы круп не был выше холки. Такт, такт, такт… белые «носочки» мелькали в глазах судей, равновесие жеребец держал идеальным – прибавленная рысь была одним из его любимых элементов. Ему даже не нужны были шпоры, но Эдуард стал нажимать ими, опять отзывая на мундштук – надо было в точке «К» перейти в пассаж. Жеребец выполнил указание, максимально замедлившись – очень резким казался контраст между полётом на прибавленной рыси и мягким и пластичным пассажом. Альт прошёл две буквы, аккуратно (и, слава богу, не забыв про постановление) повернув. В точке «Х» мундштук стал совсем нетерпеливо, как живое существо, двигаться во рту. Благодаря про себя Эдуарда, жеребец стал танцевать на месте. «Гарцевать» не подошло бы – пиаффе было изящным, утончённым, очень пластичным… и в поле прямого обзора всех судей. Понадеявшись на хорошие оценки, единорог развернулся и опять сделал прибавку. Копыта опускались равномерно и чётко, но войти в раж опять не дали – резким рывком, напоминая о себе, дёрнулось железо, и вес всадника сместился. Мысленно пообещав отомстить и поняв, что мести всё равно не будет, единорог перевёл вес на задние ноги и стал отталкиваться передними, перемещаясь вокруг своей оси. Было тяжело – слишком тонко равновесие на пируэтах – но терпимо. Жеребец захотел вытянуть голову, когда всадник показал, что надо перейти в шаг, но, вспомнив об эффектности, не позволил себе сильно расслабиться – и при этом проклиная работу «на зрителя». Альтаир спокойно шагал, не думая о прибавке – шаг у него был широким от природы.
За пару секунд до «К» Эдуард набрал поводья, шпорами вынудив собраться, и довольно резко послал. Жеребец послушно перешёл в манежный неторопливый галоп, стараясь двигаться с максимальным импульсом – снаружи должно было казаться, что его просто распирает от силы. Он медленно бежал по периметру манежа, на точке «М» ощутив, что его будто «перекладывает» между поводьями – непередаваемое ощущение, не приятное и не неприятное, просто какое-то такое… жеребец опять перенёс вес на задние ноги и стал толкаться передними со средней силой, чтобы не стать на дыбы, но суметь сделать красивый пируэт. И тут же, контрастно – жеребец кинулся в прибавленный галоп по диагонали. Он мчался, широко размётывая ноги и держа себя в сборе, всадник разгонял коня всем весом – но это был прибавленный галоп, а не карьер, хотя некоторые и не видят разницы. В точке «К» он опять сделал пируэт и перешёл в пассаж – мышцы отдыхали, хотя это было и одно из самых сложных упражнений. Он пробежал вдоль стенки и тут же опять перешёл в прибавленную рысь. Его заводил стук копыт и скрип песка, но надо было сконцентрироваться, и мундштук во рту об этом напоминал…
Теперь была манежная фигура – серпантин. Жеребец поднялся в галоп и стал описывать простую «змейку» - самым сложным было менять ноги, чтобы не потерять равновесие, но Альт часто практиковал такие упражнения, и у него серпантин не вызвал особого труда. Закончив серпантин в точке «М», единорог сделал двойной пируэт, мысленно выругавшись – он ненавидел пируэты как класс, а тут ещё и двойной… но после этого можно было оторваться – очередной прибавленный галоп. На нём Альт уделил куда больше внимания равновесию, чем широкому размаху ног, но получилось всё равно хорошо. Потом – пассаж по маршруту «KDL», и пиаффе в точке «L». Единорог улыбался, выполняя упражнение – пиаффе он обожал и делал его с удовольствием, что отражалось на оценках. Потом – переход в манежный галоп. Он получился немного смазанным, но сам галоп был хорошим, и поворот на «H» вышел красивым… До «К» - спасительная свободная рысь. Жеребец практически забыл о всаднике, но понимал, что он оказывает просто неоценимую помощь – хотя бы потому, что знает схему. Альтаир уже стал тихо пофыркивать на каждом темпе – он не рассчитывал на такую трату сил и устал. Развернувшись в направлении диагонали «КМ», жеребец поднялся в галоп и стал менять ноги. Менка-темп, менка-темп… это было похоже на песню, кружащую голову. Но потом пришлось менять ноги, идти к «H», и начался кошмар… первый, второй, третий…. Уф… пятый… десять темпов прошли, как кошмар, а потом единорог стал просто механически менять ноги – лишь кусочек его сознания остался способным к работе.
Но потом и этот кусочек стал интенсивно использоваться – Альт пошагал, вытягивая ноги параллельно земле и стараясь «тянуть носочек». Это потребовало колоссальных усилий, а ещё и следить, чтобы ты не маршировал, как заводной солдатик, а мягко делал испанский шаг… развернувшись, Альт перешёл в рысь, по-прежнему вытягивая ноги. Мышцы застыли, мозг уже заявил о временной неработоспособности, и единорог держался только потому, что Эдуард дёргал мундштуком, заставляя работать. Потом – спасительный шаг, который показался раем… после перехода в пассаж Альтаир пожалел, что на выездке запрещено использовать хлысты – может, его тело и подчинилось бы разуму…
При подходе к точке «Х» Альт ощутил, что больше не может. Сейчас упадёт на колени, под насмешки народа… Внезапно лба будто коснулись влажным платком. «Всё будет хорошо. Держис.». Альтаир узнал голос.
- Калибри?
Никто не ответил, но в пустой бак жизненных сил единорога будто влили ещё одни, последний стакан бензина…
Единорог стал высоко пиаффировать, отталкиваясь так, будто хотел взлететь, и улыбался – ведь он был победителем! Пусть даже займёт не первое место – он преодолел себя! И, под окончание внутреннего ритма – остановка.
На миг воцарилось молчание, а потом грянули аплодисменты. Ещё, ещё! Люди вставали, кричали что-то, Эдуард махал цилиндром, улыбаясь во весь рот, даже судьи рукоплескали! А Альт посмотрел на всё это довольным взглядом и тихо сказал:
- Спасибо, Кали.
офф: извиняюсь за длину, понесло...
Конкур как минимум, а потом ещё прибавится... Я вошла во вкус 
