Голодный и злой, Беркут тихо скользил по прелой листве и прошлогодней хвое, устилавшей землю толстым ковром, между мощных корявых древесных стволов. Мелкий, противный дождь, больше уместный поздней осенью, чем в середине лета, сыпался с серого, затянутого тучами неба. Угольно-чёрная шкура Беркута отсырела. От неё валил пар в перемешку с запахом мокрой псины. Уже который день подручному бога смерти не везло в охоте. То ли его хозяину приелись жертвы, то ли он отрёкся от своего творения после той позорной гибели от руки человека. Одно можно было сказать наверняка - Беркут был адски голоден. И не побрезговал бы сейчас ни чем, даже падалью.
Чёрные тонкие ноздри хищника затрепетали. Сквозь сырость и прелый лесной запах до него донёсся аромат живого существа. Волк ускорил шаг, сглатывая на ходу подступающую слюну, и вскоре вышел на опушку леса, песчаным откосом обрывавшимся у широкого ручья. Здесь в высокой траве шуршало что то съедобное, размером с зайца. Один верный и точный бросок, и маленькое существо надёжно зажато в мощных зубах.

-Какой ещё дождь? -прорычал хищник, и от этих слов по его подбородку побежала голодная слюна. Живой, сладкий запах молодой крови щекотал его ноздри и заставлял болезненно сжиматься пустой желудок. Но Беркут отчётливо видел вокруг этого места множество волчьих следов и меток, а значит, хозяева территории могли появиться в любую минуту. И не только появиться, но и предъявить права на свою добычу. Хотя Беркут и был бессмертным, но он предпочитал не переходить дорогу своим соплеменникам. Возможно, это было своеобразной насмешкой бога смерти, но Беркут питал нечто на подобие уважения к себе подобным. Хотя, это ничуть не мешало ему похищать их добычу. Сейчас же его занимал только один вопрос - как быстрее исчезнуть из этих мест. Подчиняясь природному инстинкту, угольно-чёрный зверь ступил лапами в холодную, мутную от дождя воду ручья, и смывая свои следы, пряча запах в проточной воде, побежал вверх по течению. Туда, где впереди, сквозь серую морось дождя виднелась полоса побуревших от зноя полей.

Беркут был готов завыть от тоски. Угораздило же его поймать щенка волка. И что теперь делать с этим говорливым комком пуха? Впервые за свою долгую жизнь он был озадачен, но несмотря на голод, есть щенка не спешил. Волк испытывал некоторое уважение к своему виду.
-Вали отсюда! -прорычал он, роняя волчонка в траву. Он ожидал что тот броситься стремглав обратно к дому, но мелкий либо был ещё слишком храбрым, либо уже очень глупым. -Вали домой, а то съем! -рыкнул Беркут и оскалил клыки.

Мысленно вспомнив, что ёж - птица гордая, Беркут ускорил передвижение щенка в сторону дома. Припугнув напоследок, что если тот не уберётся сию же секунду, то он расскажет родителям мелкого о его походе. Последний аргумент видимо подействовал, так как мелкий, показав волку на прощание язык, и скорчив недовольную гримасу, засеменил в сторону далёкой опушки леса.
Беркут, уже было удовлетворённый таким простым решением проблемы, повернулся восвояси. Как вдруг, краем глаза заметил движение в небе. Он задрал морду к серым тучам, из которых по прежнему сыпался мелкий холодный дождь, и увидел силуэт большой птицы, кружащейся над волчонком. Что это хищник Беркут догадался сразу, но защищать щенка не спешил. Да, он его не съел, уступив принципам, но в няньки не нанимался.
Мелкий говорун был сейчас как на ладони. Только ленивый побрезгует такой лёгкой добычей, и ястреб, а это был именно он, камнем падал на радостно скакавшего по полю щенка. Беркут отвернулся. Ему была безразлична судьба сородича. Секунда, другая, и за спиной хищника раздался визг удивления и боли. -Что б тебя, засранец! -прорычал Беркут, прыжком разворачиваясь, и бросаясь к визжащему малышу. Уже потом, коря себя за непростительную глупость, он никак не мог объяснить этот свой внезапный порыв. Наверное, непосредственность малыша задела какую то скрытую струну в старом холодном сердце Беркута. Струну, о существовании которой он и не подозревал. Струну, на миг затеплившую в нём сострадание.
У ястреба не было ни шанса противостоять чудовищной хватке хищника. Миг, и его шея с хрустом была свёрнута на бок. Цепкие когти птицы ещё несколько раз судорожно сжались на маленьком тельце волчонка, и ястреб безжизненно повис в зубах Беркута.

Хищники, конечно, отвратительны на вкус, но на безрыбьи и рак - рыба. Беркут, прямо не разжимая челюстей, принялся жевать свою нечаянную добычу. А щенок без умолку делился  впечатлениями от случившегося. Словно его прорвало; он носился вокруг волка кругами, вопил ему то в одно ухо, то в другое. Беркут старался не замечать приставучего сородича. Но, когда мелкий заклянчил про обучение охоте, ванна терпения Беркута полилась через край.
-Нет! Не буду! Отвянь! -зарычал он. Отплевавшись от перьев, волк поднялся, и размеренным шагом, куда ему спешить? направился в сторону леса. Беркут рассудил что в тёмной, не знакомой чащобе щенок испугается и повернёт домой. Мрачный хвойный лес, куда под плотный полог веток месяцами не попадает солнце, полный шорохов и звуков, это вам не светлая ровная степь, где невозможно даже заблудиться.
>>>>ельник>>>