Как Олаф зуб дракона достал.

После того, как драконовы зубы, тщательно отмытые, заняли место в инвентаре мешке Олафа, и большая часть чешуи была припрятана в укромной расселине, настало время подумать о поисках сапфировой ягоды. Вавиана сказала – растёт она высоко в горах, и листья у неё золотые. Описание не ахти какое, но Олаф был уверен, что опознает её и так. И всё же было жаль, что некий гипотетический садовод, не понатыкал у каждого кустика табличек с названиями…
Олаф поднимался в горы всё выше и выше. Он был уже у верхней границы альпийских лугов. Ещё выше не было ничего, кроме скал и снега. Здесь было достаточно прохладно, несмотря на то, что солнце светило во всю. Одна сторона Олафа постоянно поджаривалась на нём, как на гриле, а другая, скрытая тенью, мёрзла, обдуваемая резким, горным ветром. Зато воздух здесь был удивительно прозрачен и чист. Ослепительное сияние снегов, искрящихся под солнцем, резало глаза; а с другой стороны открывался великолепный вид на край, откуда пришёл Олаф, вплоть до синей чёрточки на горизонте, обозначавшей море…
Сапфировая ягода, должна была расти где то здесь. И действительно, вскоре Олаф наткнулся на прятавшийся в траве стебелёк в обрамлении золотых листьев, увенчанный цветком, с набухающей внутри него ягодой. Ягода была светло синей, и блестела как сапфир. Несомненно, это была она. Олаф усмехнулся. Легче лёгкого… Поход по грибы, по ягоды. Он протянул руку, аккуратно взял двумя пальцами ягоду, вскользь удивившись её твёрдости, потянул...  Ягода не хотела отрываться. Олаф поднапрягся. Противная ягода норовила выскользнуть у него между пальцев; он сжал её сильнее. Такой хрупкий на первый взгляд стебелёк натянулся струной, но, зараза, не рвался, и не отпускал свою ягоду. Олаф взялся за неё второй рукой, сдавил гадский плод так, как мог, и упёршись копытами в землю, напрягши спину, потянул вверх изо всех сил… Ягода, словно издеваясь, оставалась на месте, никак не желая отделятся.
- Фух… - Выдохнул Олаф, отпустив её. – Вот гадина… - Он встал на колени, и внимательно присмотрелся к растению. Осмотр ничего нового не дал. Тонкий стебелёк с ягодкой – и всё. Олаф сел и задумался. Может его срезать?..
Олаф достал нож. По человеческим меркам он мог сойти за короткий меч, но в руке Олафа, он выглядел простым ножом. Нож – незаменимый инструмент для любого мужчины: и веточек нарубить, и дичь разделать, и столовым прибором он послужит, и в зубах поковырять можно. Не говоря уже о его боевом применении… Теперь нож должен был послужить вместо садовых ножниц. Олаф снова натянул стебелёк, и провёл по нему ножом. Кроме отвратительного скрежещущего звука, от которого свело зубы, ничего не произошло. На стебле не осталось и царапины. Олаф натянул его сильнее, и прикусив губу от усердия, ещё несколько раз провёл по нему ножом, нажимая изо всех сил. Но и это ничего не дало. Стебель не сдавался…
Олаф грязно выругался. Мерзкое растение, издеваясь, податливо гнулось во все стороны, но не резалось.
- Ах так! – Воскликнул Олаф. Он отыскал плоский камень, подложил его под стебель, Прижал его кончик, что бы не соскальзывал камешком поменьше, и размяв с хрустом пальцы, достал из за спины топор. Воздев его над головой, Олаф с профессиональным лесорубским “хеком” обрушил десять килограмм уникального, остро отточенного, гномского сплава, на тонкий, изящный стебелёк сапфировой ягоды… Хрумкнуло, полетели каменные брызги, Олаф наклонился посмотреть… Проклятое растение, по прежнему, упрямо, продолжало торчать из земли…
- Ах ты… - Дальнейшая речь Олафа состояла сплошь из нецензурного фольклора, распространенного среди минотавров. Он в бешенстве замахал топором, нанося удары по болтавшемуся и гнувшемуся, как сопля стеблю. Но больше доставалось альпийскому лугу. В стороны летели комья земли с травой. Постепенно этот процесс стал более упорядоченным. Олаф решил выкопать строптивую травку с корнем. Топор стал лопатой, Олаф раскидывал землю, обнажая корневую систему растения. Но уже после нескольких взмахов, топор заскоблил по камню. Почва кончилась, начался скальный массив. Корни сапфировой ягоды, (Олаф как увидел это, так посерел) уходили прямиком в скалу, находя себе мельчайшие трещинки…
Олаф, запястьем утер пот со лба, провёл им по носу… В голове метались мысли, все нецензурного характера. Он ошалело вытаращив глаза, смотрел на неподдающуюся травинку. Наконец, собравшись с духом, он разделил корни примерно на две части, просунул между них металлическую, обмотанную в нижней части полоской кожи, ручку топора, и стал закручивать его, винтом наматывая корни. Он подналёг, когда корни намотались до упора, и поначалу ему показалось, что дело пошло: послышались щелчки, и топор, рывками, продолжил закручиваться. Но это лишь крошился камень, когда натянувшиеся струной корни, разрезали его вытягиваясь. Дело опять встало. Как Олаф ни пыхтел, ни напрягался, корни не рвались. Олаф, сдавшись, высвободил топор. На его ручке, боевой отметиной, остались кольцеобразные шрамы. Олаф в раздражении швырнул его на землю, и матерясь, стал ходить кругами вокруг ямки с презренной ягодой, не стесняясь, выкладывая всё что он о ней думает. Вавиане, пославшей его сюда, так же доставалось на орехи.
Понемногу успокоившись, Олаф стал думать, что ему делать дальше.  В уме он перебирал содержимое своего мешка, и тут его осенило. Ведь он же алхимик. Кислота! Он хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть…
Олаф вынул из мешка деревянный ящичек. Внутри, в специальных гнёздах, хранились баночки, со всякими химическими веществами. Олаф, с осторожностью, вынул одну из них, отличавшуюся металлической оплёткой, и намертво прикрученной проволокой, стеклянной пробкой. Открутив её, и с трудом вынув присохшую пробку, Олаф окунул в кислоту стеклянную палочку, а затем, мазнул ей по стеблю. Стебель задымился, потускнел; зашипело и запахло кислым… Но и всё. Стебель, подымившись, стал разве что более тёмным. Олаф, не веря своим глазам, поднёс к нему пузырёк с кислотой и капнул её прямо из горлышка. Маслянистая капля, пробежав по вновь задымившемуся стеблю, скатилась на камень; и тут шипение и дым стали более активными. В камне появилась дымящаяся дырочка; а стебельку было хоть бы хны.
Олаф заткнул пузырёк пробкой обратно. В выражениях он не стеснялся, повторяя в различных вариациях уже звучавшие сегодня комментарии.
Неожиданно за спиной раздалось деликатное покашливание.
Олаф от неожиданности аж подпрыгнул. Запаренный, он совсем забыл об осторожности. Он резко обернулся. В нескольких шагах от него стоял белый пегас, нагло взирая на Олафа. Выглядел он самодовольно-счастливым, словно кот, до отвала обожравшийся сметаны.
- … - Спросил он, использовав слово, обозначающее как интимную близость, так и то, чем занимался сейчас Олаф.
- Что? Да я тут… - Олаф разразился бранью, объясняя, что он только не делал с этой ягодой.
- Вот и я, пролетая мимо, услышал вас, и решил посмотреть, что тут такое. Звук в горах хорошо разносится. Но я не представился. Лютик… - Пегас протянул кончик крыла Олафу.
- А я Олаф. – Ответил тот, и аккуратно пожал кончик крыла.
- Да, да. Штерн как-то упоминал тебя. Я так и подумал что это ты.
- Ты знаешь Штерна? Ну, да неважно. А меня, эта… - Олаф замялся, - Вавиана послала сюда найти сапфировую ягоду. – Он ещё раз оттёр запястьем пот. – Найти я её нашёл, а вот сорвать не могу! – Последовало ещё одно ругательство.
Пегас ухмыльнулся.
- Так Вавик тебе ничего про неё не сказала? Какая она рассеянная. Она или сама про неё ничего не знает, или решила над тобой тонко пошутить. – Лютик покивал головой. – Когда вернешься к ней, не забудь уточнить это… Устрой ей допрос с пристрастием…
- Что ты имеешь в виду? – Спросил удивлённо Олаф. У него было чувство, что над ним посмеялись.
- Эта ягода ещё не поспела… - Ответил Лютик. И замолчал, наблюдая реакцию Олафа.
- Что?.. – Только и сказал тот.
- Когда сапфировая ягода поспевает, она сама падает на землю. А до того её ничем, ну, практически ничем, не оторвать. И на земле она долго не лежит. Постепенно она начинает погружаться  в неё, и уже там даёт росток. – Объяснил Лютик. – Так что найти такую ягоду – большая удача. Надо высматривать сапфировый блеск в траве. Я как-то находил их… Я, кстати, на твоём месте, посмотрел бы на южных склонах. Там их растёт больше, и поспевают они быстрее. Так что шансов найти её там – больше…
Огорошенный Олаф долго молчал, смотря на пегаса. Затем, сложил свой скарб в мешок, и закинув за спину топор, повернулся в направлении солнца. Горный склон, загибался там, переходя из юго-восточного, в южный. Дорога лежала туда.
- Если ты не против, я немного пройдусь с тобой, помогу в поисках. – Предложил Лютик. – Ведь четыре глаза – лучше чем два.
Олаф был только рад такому предложению, и немедленно согласился. Они пошли вместе, внимательно высматривая ягоду в траве, и болтая, ни о чём, и обо всём подряд, обсуждая знакомых, погоду, политику… Не забыли они и женщин…
И, о чудо! Спустя пару часов, Олаф таки заметил радостный блеск среди травы. Он бросился туда, подхватил спелую ягоду, и держа её перед глазами, закружился, пританцовывая.
- Ура! Ура! Нашлась! – Вскрикивал он, полный радости. – Спасибо, братишка, что подсказал. – Обратился он к Лютику.
- Да, ладно, что там… - Пегас, улыбаясь, и чуть склонив голову, наблюдал за радостью Олафа.
Тот, налюбовавшись, надёжно спрятал ягоду в мешке. Второй компонент зелья был найден. На очереди была золотая водоросль.
- Послушай, Лютик, а про золотую водоросль ты что-нибудь знаешь? – Задал Олаф животрепещущий вопрос.
- Увы, нет. – Ответ не внушал оптимизма. – Я ведь живу в горах, а не в море. А искать, пожалуй, надо там. Хотя, попробуй поспрашивать травников в городе. Там огромный порт, да и базар, и если что в нашем мире продаётся, то там можно это встретить.
Олаф кивнул. Совет был дельный. Только ему совершенно не хотелось вновь оказаться в гуще городской жизни. У пещеры дракона он чувствовал себя гораздо лучше. Но дело того стоило.
- Значит город. – Утвердительно сказал он. Взгляд его был направлен в сторону синеющей черточки моря на горизонте. – Неблизкий путь. – Заметил он.
Пегас подошёл к нему поближе.
- Добро пожаловать на борт Лютик Аирлайнс… - Со смехом сказал он. – Так и быть. Окажу тебе услугу по транспортировке…
- Я на тебе не полечу! – Олаф сделал шаг назад. Сама мысль о полёте его испугала. – Да ты меня и не поднимешь… - Добавил он.
- Кто говорил о полёте? – Пегас подмигнул. – Телепортация, братишка… - Лютик подошёл к Олафу вплотную, прижал его к себе крылом, и с глухим хлопком они исчезли со склона, мгновенно перенесясь в город.

Золотая водоросль