нынче люди потупее пошли

- Ну, вот и хорошо! Давай чиститься…
Аля ласково провела щеткой по шее жеребца – вслед за ней полетела пыль.
- Какой ты грязный… небось давно чистили…
Она стала медленно и осторожно чистить Нафаниала, пофыркивая на его манер. «Противная привычка…». Девушка прошлась по шее, бокам, крупу… Осталось почистить только живот и ноги – их надо было чистить с особой осторожностью. Девушка прикоснулась к животу жеребца – тот напрягся, но не лягнул. Осторожно переместить щетку… Нафаня выглядел несчастным – небось щекотно… Девушка стала очень медленно двигать щеткой, думая о чем-то своем – мысли перескакивали с вещи на вещь.
На балке около крыши конюшни раздался тонкий писк. «Кто это?» Алина не испугалась, а вот Нафаниал мог… Девушка взглянула вверх – там, в маленьком гнезде на боку балки, невесть как державшемуся, сидели птенцы. «Хм… голодные, наверное. Но не полезу же кормить». Девушка нахмурилась, но не успела они придумать, как туда добраться, как раздался звук хлопающих крыльев. К гнезду подлетела птица побольше, что-то держащая в клюве. Она нагнулась над первым птенцом, передала ему еду – и писк стих. Птица опять расправила крылья и улетела, вскоре вернувшись с едой для второго. «Да, о птенцах уже природа позаботилась, нечего мне в их дела встревать…». Девушка поняла, что отвлеклась от чистки Нафани, и продолжила – уже не так медленно, но по-прежнему осторожно. Алина уже принялась от скуки насвистывать какую-то медодию, отчаянно фальшивя – хоть у нее и был отличный голос, его надо было тренировать… А корпеть перед зеркалом, оттачивая мимику и интонации, было скучно – и не нужно.
Живот был почищен, и Аля нагнулась к ноге. «Ох… эта техника безопасности уже надоела… и почему нельзя садиться на корточки? Гнешься, как рак… хотя при чем тут рак». Несколько плавных взмахов – и нога почищена. Передние она почистила за минуту, а вот с задними пришлось попотеть – жеребец мог и лягнуть. Или повернуть голову и укусить.
Потом – грива. Девушка взяла железный гребень и принялась аккуратно распутывать первую прядь. «Да уж, работы – непочатый край. Можно и энергичнее…» Теперь она распутывала не слишком аккуратно, но дело пошло быстрее. Нафаниалу уже явно надоело – он переминался с ноги на ногу и пробовал ходить по деннику.
- Терпи, мальчик… сейчас закончим…
Впрочем, «сейчас» было слегка ложью – еще надо было почистить хвост и раскрючковать копыта. Но девушка надеялась, что на это уйдет меньше времени. «Ох, косичка… неужели и тут эти твари водятся?!» «Тварями» были неизвестные Алине грызуны (или похожие на грызунов звери), которые часто заплетали гривы лошадей – и тогда приходилось выстригать, потому что эти «косички» не распутаешь. Аля, насколько могла, привела гриву в надлежащий вид и стала расправляться с хвостом – эта процедура была быстрой.
Закончив с основной чисткой, она достала крючок и, подойдя к плечу Нафани, похлопала его по ноге, сказав:
- Дай ножку!
Слов конь, конечно же, не понял, но ногу дал – рефлекторно подбросил, а девушка, воспользовавшись моментом, схватила. Она практически не расчищала – опомнившийся конь пытался вырвать свою ногу, а Аля быстро провела пару раз крючком, выскребая основную грязь. Потом то же самое – со вторым копытом… На третьем жеребец заупрямился и всем своим видом выразил, что не даст. Девушка тоже заупрямилась и сказала, что возьмет. Через минут пять Нафаня безнадежно пытался вырвать свою ногу, поднятую необычным способом – легким постукиванием крючка по пясти. Зато четвертую ногу дал без проблем.
- Хороший ты… а теперь надо бы гриву подстричь…
Конечно, приносить сюда специальную машинку было бы самоубийством, но девушка быстро сбегала за ножницами, заодно закинув щетки в седельную.
- Ну, терпи, Нафаня…
Пара щелчков ножницами – и роскошная грива стала падать на пол. Девушка стригла ее не «под корень», а по конец шеи – все равно грива была слишком длинной, и при работе конь бы потел. А так грива оказалась достаточно длинной, и та самая заплетенная прядь удачно попала на то место, где при седловке кладут мартингал – Аля ее с чистой совестью срезала. Потом, поддавшись вдохновению, подровняла и хвост – чуть ниже скакательных суставов. Нафаня даже опомниться не успел – настолько все быстро было сделано. А потом уже было поздно бунтовать…
- Надо бы смести гриву… - заметила девушка. Покинув Нафаниала (и, конечно, забрав все принадлежности для стрижки) она привезла тачку и вилы.
- Заодно и денник подбить… Конечно, это дело конюхов, но что лишний раз коня тревожить…
Она смела в тачку волосы и навоз – его было немного, и отвезла весь мусок в кучу в конце КСК. Пришлось довольно долго идти, но ничего – зато она посмотрела, как играют кони в леваде.
Вернувшись к Нафаниалу, девушка захватила с собой чембур – самый обычный, короткий, с петлей на конце. Не ожидая, пока жеребец опомнится после стольких потрясений, она перекинула чембур через шею и продела его в петлю – получилась толстая веревка вокруг шеи, довольно свободно висящая. Что-то типа кордео. «Привыкнет хотя бы к этому…». Девушка отошла вглубь денника и стала ждать реакции жеребца.