Лютик кивнул в сторону комнаты, и лаконично ответил:
   - Там… Обиделась…
   И хотя пегас пытался бодриться, и тон у него был как обычно ворчливый, по его морде было видно, как он удручен. Уши поникли, глаза печально блестели, уголки губ криво загибались вниз.
   - Никогда я не понимал этих кобыл. – Признался он Доку. – Могут обидеться буквально на ровном месте. За предупреждение, и даже на простую шутку… А вместо того, что бы объяснить где ты не прав, у них вечная отговорка – «ты ничего не понимаешь»…
   - Нет Док, идеальных женщин не бывает. Это сказка…

Пегас с грустной ухмылкой посмотрел на человека, а потом на полное ведро. И правда, почему не выпить? Вдруг станет веселее?
    - Ну давай, за любовь. Что бы она нашла нас… - Лютик кивнул и улыбнулся Доку, а затем отдал честь вину, сделав несколько глубоких глотков.
   На душе хоть и не повеселело, но зато настроение стало полегче. Пегас шумно облизался, и подумав ответил на вопрос Дока:
   - А кобылы у меня были, так что я знаю что говорю. Опыт есть. – Заверил он человека. – Но настоящее взаимопонимание у меня было только с одной женщиной. Не кобылой – заметь, а именно с женщиной – моей наездницей, когда я служил. Вот это была женщина… Мы с ней встретились еще рекрутами, когда она была совсем молодой. Да и я только – только прошел начальную подготовку. Как сейчас помню тот ясный, но ветреный день,  и двор замка, залитый солнцем. И ее – молодую девчонку, робеющую перед капралом, к которому ее направили… Да… И можно сказать тот капрал и соединил наши гм… Сердца на долгие годы…
   Пегас говорил все тише, а после последней фразы замолчал, смотря поверх Дока, куда то сквозь стену, вспоминая свою молодость.

- Стрела… - Произнес Лютик с лаской и теплотой в голосе. – Она мне понравилась сразу, как только я ее увидел. Было в ней что-то воздушное, неземное. Какой-то свет… Но тогда я любил другую, и Стрела мне просто нравилась. Мне было с ней хорошо и интересно. А потом, день за днем моя дружба к ней переросла в нечто большее, и Стрела помогла мне не впасть в бездну отчаяния когда моя любовь к одной особе оказалась отвергнутой… Общаясь со Стрелой я постепенно понял, что влюбился в нее.
   - Ты спрашиваешь, что у меня с ней? – Переспросил пегас глядя на Дока снизу вверх, вздохнул и продолжил: - А то что я уже не могу без нее… Она такая… Такая… Светлая, чистая… Красивая. Когда она улыбается, мне словно солнце светит, и я греюсь в ее лучах. Но еще она такая наивная… - Пегас огорченно качнул головой. – А когда я пытаюсь помочь ей избежать ошибок, она обижается, прямо как сейчас. А я же люблю ее, и добра ей желаю. Почему она этого не понимает, Док?

- Да! Другая! – Внезапно перебил его Лютик. – Стрела особенная! Те были так… Развлечением. Почти все… - Подумав добавил он. – И это было давно. Даже с хозяйкой было совсем по другому. Это было как симбиоз…
   Лютик покачал головой, поджав губы.
   - Я не знаю, Док. Я люблю ее, и все. Я не могу объяснить это. Разве чувства поддаются логике?
   Разгоряченный спором пегас только теперь спохватился, что говорит повысив голос. А ведь Стрела была недалеко, в комнате. Лютик опасливо оглянулся на дверь, и его словно морозом по хребту продрало. В проеме виднелся кончик золотистого рога. Пегас со стуком захлопнул пасть, и даже прикрыл ее крылом для верности. Глазки его воровато забегали по сторонам, словно ища укрытие. Неужели Стрела слышала что он тут болтал? Лютик готов был провалиться со стыда сквозь землю.

- А? – Только и смог выдавить удивленный Лютик, широко раскрыв глаза. Вообще то он ожидал очередной порции упреков от Стрелы и потоков слез. Он несколько секунд недоуменно смотрел снизу вверх на нее думая, что делать дальше. Ситуация была нестандартная. Лютик не знал, что она слышала, и слышала ли вообще, и потому ему было и стыдно и страшно. И вообще, очень хотелось вернуться на час назад, и сделать все совершенно по другому…
   Лютик в несколько приемов поднялся с пола, встал, подергал шкурой отряхиваясь, и сказал:
   - А мне как раз захотелось подышать свежим воздухом. Пойдем, я тебя провожу?

До Стрелы только сейчас дошло в каком неприличном положении она оказалась. После такого то заявления её уже никто не воспримет как взрослую. Это надо же брякнуть такое! Буд то она не может уже без няньки в туалет сходить!
   Пряча глаза от Дока и Лютика и краснея как помидор на грядке, единорожка быстро быстро затрусила к двери.

Стрела улыбнулась пегасу, и переступила порог, оказываясь в ласковых лучах заходящего солнца. Солёный запах океана и рыбы защекотал в носу. Не прекращающийся гул голосов и людское копошение ударило по чувствительным лошадиным ушкам. Но всё равно здесь, на свежем ветерке было приятнее чем в душном ангаре. Стрела несколько раз глубоко вдохнула этот бодрящий воздух и медленно выдохнула, словно пытаясь надышаться им впрок.
    Теперь, на улице она и вправду почувствовала некоторый дискомфорт. Выпитое ведро вина не хотело больше оставаться в организме, и настойчиво просилось на природу. Повертев головой влево вправо, кобылка затрусила к углу склада, где уже разлилась ночная тьма.
Стоя в тени, она всё думала о словах Лютика. Почему "люди" влюбляются друг в друга? За что она полюбила этого жеребца? Ведь он по другому смотрит на мир, по другому относится к существам, населяющим его. Не восхищается восходом солнца и выпавшим снегом; не верит людям...
Но при этом, они, такие разные и не похожие, тянутся друг к другу. Почему? Что же это за сила - любовь? Почему ради неё Олаф согласился даже изменить свой облик, а Штерн пожертвовать дружбой? Почему она соединяет несоеденимое и преодолевает непреодолимое?
    Вернувшись к дверям, Стрела остановилась напротив Лютика и нежно прикоснувшись губами к его щеке, тихо сказала: -Спасибо за всё...