Флешбек, повествующий о печальном детстве Иля. х_х

На самом деле – мой отец очень хороший человек. Просто иногда он перегибает палку.
- Мой сын боится высоты, - горько сказал папа и сел под деревом, на котором сидел я. Я немного поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, и ветка подо мной опасно затрещала. Я замер.
- Ну, может, мне тут просто нравится, - предполагаю я неуверенно.
В общем-то, папу можно понять. Во всем виноваты гены.
- Да? – спрашивает он с явно заметным сарказмом в голосе.
Но с другой стороны – я же тоже не виноват в том, что так похож на деда. Хотя, в общем-то, на внешность мне жаловаться нельзя.
- Может быть, - уточняю я.
Мой дед – отец папы – офицер. Храбрейший и благороднейший человек, с кучей, впрочем, других достоинств, коими я – его прямой потомок и практически точная копия, не обладаю. Моего папу это очень огорчает.
Мы некоторое время сидим молча. Родитель, кажется, впадает в меланхолию, а я думаю, отстанет ли он со своей идеей отучить меня бояться высоты, если я упаду с дерева, или нет. По всему выходило – что да, отстанет, но падать с дерева больно, и я не считаю это рациональным. Я не люблю, когда мне больно. По-моему, это правильный взгляд на вещи.
- Папа, - обращаю его внимание на себя я. – Ты же не собираешься меня отсюда снимать, да?
- Ну это же просто дерево!.. – начинает сердиться он. Я нетерпеливо киваю головой, зная, что он скажет мне дальше – что-то про то, что слезать надо так же, как залез и все в этом духе. Ему легко говорить – его-то сюда никто не загонял.
- Ага, - соглашаюсь я. – Но я отсюда никуда не полезу, ясно?.. И думаю, мама будет огорчена… - мне стыдно, я совершенно не хочу прибегать к такому примитивному шантажу, но сидеть здесь лишь потому, что мой отец…
Ох. Это могло бы быть смешным, если бы главным героем всей этой эпопеи не был я. Дело в том, что я… Ну, я не люблю высоту. Ничего особенного, по-моему. И уж во всяком случае, это не стоит того, чтобы каждый день, когда мама (папа слушает маму лишь тогда, когда дело касается воспитания – тут он становится смирным, как кролик под взглядом удава) отворачивается, чтобы, скажем, уложить маленькую Хелен, загонять меня на какую-нибудь верхотуру. Когда-то папа прочитал, что отучить человека от боязни высоты можно лишь если с неутомимостью питбуля заставлять этого самого человека забираться на что-нибудь высокое и стоять там, пока он не ощутит, как сильно ему нравится там стоять. Возможно, кому-то это и помогает, но только не мне. Напротив, с каждым днем я начинаю ненавидеть высоту еще больше.
В прошлый раз это была печная труба. Сегодня – дерево. Когда-нибудь я скажу ему, что проще всего скинуть меня с колокольной башни нашей церквушки – и ему мороки меньше, и я уже навсегда перестану бояться чего-либо в принципе.
- Ты занимаешься шантажом? – спрашивает он у меня. Вам может показаться, что он человек ограниченный, или излишне злой, или вообще идиот (как иногда кажется мне), но это не так. Он просто увлекается. Вот сейчас, например, он улыбается.
- Это не шантаж, - возражаю я. – Я ведь не буду жаловаться маме. Просто я напоминаю, что она легко может меня заметить.
- Венон, - сладко произносят у нас за спиной. Я холодею. Папа тоже. Если он когда-то и слушается маму, то только в вопросах воспитания – впрочем, это я уже говорил.
- М-м? – неопределенно спрашивает он, поворачиваясь.
- Ты идиот, - сообщает мама. Я хочу куда-нибудь уйти, но не могу. Все-таки я сижу на дереве.
Папа хочет что-то сказать, но ему не дают.
- Я могу понять, что тобой руководствовало, когда ты заставлял его лазить на крышу, сидеть на внешнем подоконнике второго этажа, и… И что там еще?
Мы молчим.
- Но, черт возьми, чем ты думал, когда заставлял его лезть на это старое трухлявое дерево, а?..
Папа умоляюще на меня смотрит. Да, мама может долго вспоминать что угодно.
- Нет, мама. Я сам сюда залез. Я, - так, спасение кошек – это слишком банально, яблок тут отродясь не росло, детей с мячиками у нас тут не бывает в принципе… - Я возвращал птенца. Да.
На некоторое время воцаряется тишина.
- Ильмар, - наконец говорит мама. – Ильмар, тут нет птичьих гнезд.
Мы с папой молчим. Мне стыдно. Как я мог так проколоться?..
- Идиоты, - говорит мама и идет в дом. Я смотрю на папу и виновато пожимаю плечами. Это было очень непредусмотрительно с моей стороны.
Ветка обламывается, и я падаю вниз.

Когда я прихожу в себя, первым делом я понимаю, что у меня раскалывается голова. А еще – меня тошнит. Я несколько раз сглатываю и все-таки рискую открыть глаза.
Надо мной потолок. Значит, я все-таки в доме, а если судить по расположению пятен на этом самом потолке, я еще и лежу на собственной кровати.
Я медленно поворачиваю голову и вижу маму. Она что-то плетет из прутиков. Возможно, корзинку. Или жирафа. Отсюда мне не видно.
- Ну что, Ильмар, ты еще будешь спасать несчастных птенцов? – спрашивает она с непростительным ехидством для любящей матери, которая видит своей ребенка в таком плачевном положении.
- Нет. Наверное, нет. Думаю, папа со мной согласиться.
- Вот и молодцы, - рассеяно говорит она и снова отворачивается.
Я закрываю глаза. Мне не впервой сотрясения мозга. Вот когда папа задался целью научить меня драться на палках…