Ринсвинд никогда не думал, что можно чувствовать...
Пустоту.
Это то, что остается внутри, когда все остальное уже кончилось. Например, смысл жизни.
Ринсвинд никогда не был особенно востребован на Диске, да и нельзя было сказать, чтобы его особенно как-то все любили (или даже что его вообще любил хоть кто-нибудь), но там он был хоть сколько-нибудь нужен и примерно знал, чем можно заняться. И... Это был Диск. Старый добрый Диск со всеми его странными физическими законами, трухлявой магией и полным отсутствием хоть какой-нибудь логики. Диск. Не бог весть что, но к нему Ринсвинд успел как-то привязаться.
Волшебник невидящим взглядом смотрел вперед, ссутулившись на своем Сундуке, и абсолютно не обращал внимания на перепалку между Анубис и Грай. О, нет, он был занят саможалением и мировые проблемы ему были побоку.
Наверное, он так бы и просидел, пока все бы друг друга не поубивали б, однако, посетители "Морского Конька" решили, что драка между экзорцистом и вампиром - хорошая развлекушка, и что им неплохо бы присоединиться.
С воплем: "Бей кровососов!" какой-то пьяный молодец попытался швырнуть в Мари бутылкой, однако попал в не менее пьяного молодого человека, так что уже меньше чем за минуту по таверне активно летали предметы меблировки и домашней утвари.
Разумеется, инстинкт самосохранения Ринсвинда не мог не обратить на такое внимания, и волшебник поспешно встал, намереваясь слинять...
Чтобы принять на себя удар, который чья-то меткая рука наконец-то направила в Мари.
Получив стулом по голове, Ринсвинд незамедлительно рухнул на пол, успев подумать только о том, что "тут", в сущности, ничем не отличаются от "там". Везучесть у него, во всяком случае, по-прежнему как у утопленника.
Сундук развернулся к потерявшему сознание хозяину, затем медленно в каком-то сложном порядке переставил ножки, поворачиваясь к двум девушкам, и уверенно к ним зашагал. Добравшись до цели, он осторожно схватил Грай за ногу и издал тихий призывный скрип.

А маг как-то сам всплыл. Выскользнув из-под лезвия, он просто рухнул на пол. Наверно, демоны у него в роду были. Или он просто трус. Испугался пятнадцатилетней девчонки с нагинатой... Слабак. Хилое, безвольное создание, основывающееся лишь на вшивом высокомерии. Грай такие люди бесили.
- Замечательно. - пожала плечами девушка, опуская нагинату и окидывая толпу невольных зрителей опять ставшим сонным взглядом. - И этого никто не видел. Никто.
Толпа была послушной. Толпа боялась экзорцистов. Тем более, таких. Какого-нибудь дедульку с крестом бояться не стоит - что он может сделать? А вот девчонка, да еще и с таким оружием...
Толпа мгновенно успокоилась, вновь занялась выпивкой, шумной болтовней, картами, спорами и прочим.
А Грай только сейчас обратила внимание на поскрипывающий крышкой сундук и чуть прикусанную ногу. Скосив взгляд на успевший поднадоесть атрибут меблировки, девушка вздохнула и попыталась занять себя мыслями о том, что на этот раз ему надо было. Вроде от Ринсвинда (так ведь зовут того, в бурой мантии?) и так уже все отстали. Ну, подумаешь, лежит он без сознания. Ничего, очухается скоро.
- Да очухается он, нечего меня кусать. Все будет нормально с твоим... хозяином. - легко ткнув пяткой сундук, Грай проследовала к лестнице, ведущей на второй, жилой этаж таверны. Тут, внизу, делать уже точно нечего. И, кстати, о нагинате экзорцистка немного подзабыла, не уменьшив её, а просто потащив за собой так. Да и плевать на глубокую царапину в полу. Это ж даже достопримечательность. И демоны сюда вряд ли теперь забредут...
Взлетев по ступенькам, девушка открыла пинком первую же дверь, за которой, как и следовало ожидать, был обычный номер. Полупустой, украшенный лишь широким окном, за которым уже светила серебряная луна.
Кинув нагинату в темный угол, Грай сразу же рухнула на кровать, чуть слышно скрипнувшую от неожиданности. Красота. Замечательный денек. Лучше и быть не могло.
Сорок километров. Двадцать - на телеге, двадцать - пешком. Через какое-то вонючее болото, через сухое поле и полупустыню. Надо было прямо там сдохнуть, а не тащиться до сюда.
Да и вообще какие-то они тут все странные... Может, им всем кто-нибудь прочистил мозги? Или это просто такое восприятие у всех экзорцистов болезненное? Да, в общем-то, и фиг с ним.

Сундук, как ни странно, от Грай в самом деле отстал. Скорее всего, приставал он к ней и впрямь из-за Ринсвинда - невезучего волшебника уже несколько раз случайно пнули по ребрам, прежде чем Анубис своим... Ну, приказным ором согнала всех в дальний угол.
Словом, когда экзорцистка ушла, Сундук немедленно развернулся, все в том же невероятно сложном движении переставляя ножки, и направился к валяющемуся на полу Ринсвинду. Та решимость, с которой он опустился рядом, ясно показывала, что если кто-то вздумает - не дай Ом! - ослушаться приказа Мари, то ослушаться он больше никого и не сможет. Не больно-то поослушиваешься, лежа в мертвом состоянии где-то в недрах Сундука.

Ринсвинд не пришел в себя и когда Анубис перекинула его через плечо, и когда проволокла по ступенькам, и даже когда сгрузила на кровать, он продолжил лежать без движения, зато с выражением мрачного удовлетворения на усталом лице.
Ну, по крайней мере, и в этом мире работают столь привычные ему законы "Ринсвинд-всегда-получает-за-все". Хоть что-то знакомое.
Сундук пристроился рядом с кроватью, изображая из себя приличный дорожный чемодан, не имеющий привычки отгрызать людям конечности, но если бы кто-нибудь вздумал проникнуть сквозь дверь [Надо сказать, дело непростое. Все-таки, пройти сквозь дверь, которая лежит на полу, нельзя. Можно пройти только по ней.] и решил бы посмотреть, нет ли чего интересного (и приятно звенящего) в этом ящике, стоящем у постели, пальцев он бы решился на ура.
Можно было сказать, что Сундук ждет этого проишествия с нетерпением.
Ринсвинд же крепко спал.

Вытянувшись на кровати, Грай сдавленно зевнула. Усталость все-таки соизволила проявиться - потолок сразу стал ниже и темнее, а кровать безопасная, теплая и мягкая.
Грай чуть приподнялась на кровати, снимая и отбрасывая на спинку кровати куртку. Сразу же стало чуточку холоднее, может быть, даже чуточку страшнее, хотя что этот страх перед уверенностью экзорциста, его гордостью, силой и желанием поспать? Нашарив одной рукой край одеяла, а другой попутно расстегивая молнии на сапогах, девушка попыталась было чуть привстать,  чтобы привести постель в излюбленный беспорядок, но что-то как-то не вышло - экзорцистка все равно с каждой попыткой падала на кровать ставшую, кстати, почему-то более мягкой. Наверно, просто показалось из-за уставшей от всех этих переходов спины.
После полуминутных мучений со всяческими навесами, Грай все-таки нырнула под одеяло, практически тут же и впадая в сон.

Утро пришло неожиданно. Неожиданно хотя бы потому, что девушке ничего не снилось, и потому она особо сильно ощутила на себе яркие, но неотвратимо холодные лучи зимнего солнца. Открыв глаза, Грай сразу же бросила взгляд в угол, где покорно лежала нагината, все еще окруженная серебристым ореолом из мелких стеклянных лепесточков. Наверно, стоило снять... Хотя, вообще, если подумать, то эти лепестки, как и серебристые змеи, служили чем-то вроде сигнализации - они могли атаковать и без приказа своей хозяйки.
Сев на кровати, Грай довольно резво для только что проснувшейся дамы оделась, благо одевать было почти что нечего - только куртка, сапоги и подвязка, небрежно брошенная на пол. Ну, спать же хотелось...
Нагината, кстати, на пробуждение своей хозяйки все-таки отреагировала, на миг осветив свой темный уголок нежным серебристо-лиловым светом, в котором и расстаяли последние стеклянные лепесточки, сопровождая свою смерть мягким звоном и треском тонкого стекла. И, после этого краткого приветствия, она вновь стала лишь маленьким кинжалом, который экзорцисткатут же и припрятала под подвязку.
Таверна молчала. Вероятно, было раннее утро, раз было так тихо.
И город молчал. Не пели птицы; все-таки зима - не их время. Не скрипели телеги, обычные для таких городов. Ну точно раннее утро...
Грай чуть приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. И там тихо. Никто даже не храпит. Конечно, можно предположить, что вчерашний инцидент всех распугал, но ведь это приносит только ощутимую пользу - никто не скрипит, никто не храпит, никто не шумит и не мешается.
Девушка выскользнула в коридор и сразу же свернула к лестнице, до которой от двери номера был один метр. И хотела Грай уже резво пробежаться по ступенькам, но всю картину портила вчерашняя вампирша. Вроде, её звали Мари. Да, точно, Мари. Но да ладно, она сильно много места не занимает, можно и обойти. Что, в принципе, Грай и сделала, переступив через развалившуюся на ступеньках вампиршу и продолжив спуск по лестнице, а затем сворачивая напрямик к стойке, за которой, видимо, услышав шаги, мигом появилась какая-то официантка, нервно протирающая салфеткой бокалы.

Не обратив внимания на то, что через неё переступили, а так же чуть не запнулись... Грустно посмотрев вслед новых знакомых она встала. Всё как всегда.
"Можно я уже сдохну? Умоляю...." - по щеке тихо скатилась слеза. Умереть хотелось. Очень хотелось. Честно говоря она крепко держала в себе чувства. До этого момента. До момента когда смерть была на кончике оружия юной девушки.. И опять мимо. Она очень скучала по прошлым временам. Хотя и смутно их помнила. Даже слишком смутно. Для такого существа как эльфо-вампир. Может Он стёр ей память, что бы не мучалась... Но всё не забудешь. Обрывки счастливых воспоминаний и смеха ещё живут в её сердце... Она понимала, что всё это иллюзия, что на самом деле всё не так. Но что она могла сделать?.. Лишь скучать по тому, что было... Потому, что прошло... По Его вине. Она любила Его. Даже не из-за клятвы. Многие годы Он был для неё единственным и любимым. Не смотря на все мучения которые она терпит от Него. Любила и любит. Но возможно Он и не подозревает, что появилось такое маленькое, юное и глупое существо, которое стало ей таким же любимым как и Он... А может и понимал, поэтому злился ещё больше. Он доставлял ей мучения каждый раз как они были рядом. Словом, делом... Чем угодно. Ей было больно даже когда Он был добр и ласков. Даже когда Он смеялся радостно. Иллюзия. Она понимала, она понимала... Лишь игрушка в Его руках, рядом когда Он хочет, смеётся по его велению, улыбается по приказу... Она должна была родиться роботом, что бы вытерпеть это. Странно так, что она терпела и терпит. он всё ей дорог, всё равно любим. Она простила Его. Давно простила. Мари...
Она спустилась по летнице вниз, внимательно смотря на новых знакомых. Не смотря ни на что она уже привязалась к ним... Хотя знакома была не долго. Глаза вампирши были скрыты под чёлкой, что бы никто не заметил слёзы отчаянья. (Мля, эмо Х_х)
- Мы переживём... - тихо сказала она, скорее самой себе, нежели кому-то ещё. Послышались шаги. Это Эвил спускался. Он странно посмотрел на неё. Она стояла у стены и с грустью смотрела на Ринсвинда и Грай сквозь длинную чёлку. О чём же она думала?.. да много о чём. Что было, что есть... Что будет...
А ничего не будет... Нет у неё будущего. Нет и всё. Она навечно на поводке осталась. А разве это будущее? Нет... Это белиберда, а не будущее. Она даже не взглянула на Него. А если взглянет, то разрыдается. А она не должна. Она сильная. Она робот. Игрушка. Этот мир уже не её... Думайте напрасно её имя Марионетка? Нет, кто-то дёргает за ниточки, а она танцует. Но скоро безвольная кукла может ему надоест. И что тогда? Она уже будет не способна выжить без нитей. Всё будет ждать приказа... Или ещё чего-то. И какой у неё будет смысл жизни?.. Да никакой. Сейчас её смысл - Он. Что бы Ему было хорошо. А про себя она давно забыла. Если бы не забыла, то просто не смогла бы жить. Да впринципе она и не живёт... Она не смогла бы существовать, так скажем... Что же она вкладывала в понятие хозяин? Просто человека который посмел схватить ниточки, так крепко привязанные к ней?.. Нет. Друга, друга на котором лежит ответсвенность. За неё. Не просто "пользователя".. она очень хотела быть нужной, хотела что б её ценили и любили... Впрочем мы все тянемся к тому, чего у нас нет. Понимание, любовь... Всё это нужно заработать. Но как, если ты сидишь на цепи и тупо выполняешь приказы с лицом "отвяжитесь от меня"? Всё повторяется. Постоянно повторяется. Жизнь любит повторения... Жизнь..
Он всё-таки решился подойти к своей игрушке и посмотреть, что с ней случилось и заглянув в её глаза он очень удивился. Он не понимал, что она чувствует, что она плачет... Он видел это впервые. Он не знал что с этим делать, не знал что сказать.. Что же чувствовал он? Почему не отпускал её от себя? Может быть он любил её. Может быть у него даже душа есть. Может он просто привык. А может и для него это всё иллюзия, которая рушится от любого движения и обретает смысл при её прикосновении. Он не хотел разрушть свою иллюзию. Эвил... Нет, он не был злом. Просто человек, которому что-то в жизни не хватает. Видимо поэтому он любил портить жизнь другим... Просто ребёнок...
Она посмотрела на него, сдерживая рыдания. Посмотрев что всё его при нём, она развернулась. Кинув отчаянный взгляд на ставших родными людей (и сундуков) она запахнулась в плащ и протянула хозяину конец цепи...
"Прощай, надежда..."
Словно в замедленной съёмке натянулась цепь и Эвил зашагал, потянув за собой свою игрушку... Он так ничего и не понял...

Офф: Аффтар эмо.

Немного нервная официантка все еще продолжала протирать и без того блестящие бокалы, изредка бросая короткие и испуганные взгляды на посетителей таверны, которых в данный момент было пятеро. Вчерашняя парочка - Мари и тот темный маг, волшебник из другого мира, его сундук и сама Грай, в данный момент лениво смотревшая куда-то в потолок, попутно вытаскивая из кармана монеты для оплаты ночлега. Противно поскрипывало тонкое стекло под сероватой салфеткой, чуть слышно дышала девушка, боящаяся всех этих людей. Людей ли?
Вампир, маг, иномирец, ожившая мебель и экзорцист - о каждом можно было сказать что-то ужасное, пугающее. К примеру, та вампирша вчера выпила двух человек, а сундук просто всех напугал. А экзорцист... Вообще мифическое создание.
Грай опустила взгляд на чуть пыльную стойку - очевидно, после вчерашней перепалки никто не вызвался вымыть полы, вытереть пыль и поставить ровно мебель: некоторые стулья до сих пор стояли чуть покосившись и завалившись, а под одним из столов лежало несколько щепок.
- Этого хватит? - холодно произнесла экзорцистка, кладя на стойку несколько монет и поднимая взгляд на вмиг побледневшую официантку, которая от неожиданности чуть не выпустила бокал.
- Д-да, конечно... - тихо ответила та, осторожно протягивая руку и собирая деньги.
День, как на мгновение показалось Грай, кончался. Ну, правда же - все разбредались, расходились... Таверна была пуста. Ни одного посетителя, которого бы девушка не видела ранее. Как всегда...
Все сегодня будет как всегда. Рейд по городу, может быть, попадется какая-нибудь мелочь, а потом опять куда-то далеко... Здесь же, вроде, порт? Замечательно. Можно будет и там побродить - есть возможность поймать что-нибудь покрупнее обычного беса. А потом можно и за море, за океан...
Грай легко улыбнулась официантке, отчего та немного успокоилась. Наверно, ощутила жизнь, почувствовала, что экзорцисты тоже живые и такие серьезные они только из-за работы. Надо бы... Надо бы уже идти.
Своим привычным шагом Грай прошла к двери и, на миг замерев перед ней, вышла на улицу. А с неба, серого пустого неба, падал снег. Широкими, подобными перьям хлопьями он накрывал гладкие камни мостовой, вплетался в гривы медленно бредущих по улице лошадей, нежно ложился на плечи случайных прохожих, таял в мелких лужицах... Должно быть красиво. Грай чувствовала, что это называется красивым, но понять этого все же не могла. Как можно поражаться красоте чего-то непостоянного? Как в принципе можно любоваться какой-либо красотой? Ведь все относительно... То, что сейчас считаешь красивым, через мгновение может стать уродливым - стоит только найти что-то еще лучше.
Чувствуется, но не понимается так, как должно. Может быть, потом, когда-нибудь потом придет это осознание.
А сейчас можно просто брести по улице, удаляясь от таверны и забывая о ней.

Сундук изучал людей, в смысле, вампира-эльфийку и потомственного демона долгим взглядом существа, который считает всех находящихся рядом идиотами.
Если бы Сундук мог бы думать, то он бы наверняка давно уже сформулировал у себя в голове (чего быть не могло, поскольку среди частей тела у Сундука наличиствовали только ножки, дно, задняя стенка, передняя стенка, боковая стенка, другая боковая стенка, петли, замочная скважина и крышка) полное и подробное описание Анубис, Эвила и Ринсвинда.
Последний, кстати, нашел в себе силы слегка приподняться на локтях и обвести стену за стойкой мутным взглядом. Чахлое растеньеце, попавшее в поле его зрения, конвульсивно дернулось и увяло окончательно - столько мировой тоски и страданий было в его глазах.
На Сундука упал плащ, и на время он потерял способность к самостоятельному передвижению и кусанию противника. Немного помаявшись с тканью и наконец сумев распутаться настолько, чтобы больше не так сильно спотыкаться об Анубисовый (в смысле, принадлежность, а не материал) плащ, наугад направился к Ринсвинду.

Волшебник почувствовал, что кто-то пинает ножку его стула. Немного выждав (вдруг этот кто-то сочтет его за труп и отстанет?), Ринсвинд медленно развернулся и уставился на Сундук.
Точнее, на чей-то плащ, который имел форму Сундука.
- О. - Ринсвинд повертел в руках плащ, пока Сундук хлопал крышкой и оглядывался, распугивая робких посетителей. - Зачем ты стянул плащ Мари? - строго поинтересовался волшебник. - Она же... эээ... Замерзнет, да.
Ринсвинду в подробностях представился наряд Мари, и он поспешно сглотнул.
Ну да. Замерзнет. Не замерзнуть при практически полном отсутствии одежды проблематично.
- Наверное, ей стоит его отдать, - предположил Ринсвинд, с радостью хватаясь за идею хоть чем-то отвлечься. - Пошли.
И волшебник медленно поднялся на ноги, чтобы затем, слегка запинаясь о наименее ровные участки пола, выйти наружу и в задумчивости оглядеть дислокацию.

Мари стояла как-то полубоком, совершенно не замечая холода (С рождения мёртвая, пррелестно). Полубоком стоять, это, кстати, привычка. Что б если что... Ну. Как бы стразу развернуться, если что. У Мари вообще была превосходная реакция. Но иногда она ей "изменяла", это бывало редко. Но всё таки бывало, от туда и половина шрамов.
Она странно смотрела на девушку и молчала. Честно говоря зачем нужно было её останавливать, Мари и не знала. Просто.. Секундное желание. В её голове сейчас назойливо жжужал вопрос. Такой банальный-банальный вопрос.. Который обычно задают ещё при первой встрече. Но... как-то не получилось. Не тот момент был, что ли...
- Ты так и не сказала, как тебя зовут... - наконец спросила вампирша, слегка наклонив голову к левому плечу и мило улыбнувшись и слегка прищурив красные глаза. По правде говоря жест обычно употреблялся для отвлекания внимания... И только у мужчин. Но стал привычным выражением одной из милейших сущностей Мари. Той самой Веры, что когда-то жила в спокойствии и... Давние времена были, не хотелось вспоминать. Задумчивым взглядом осматривая девушку (откровенно разглядывает, честнее сказать) Мари тихо дыша (редкость) ждала ответа, который впрочем интересовал её гораздо меньше самой девушки.
По правде говоря Мари умалчивала об одной своей особенности. Точнее сказать слабости. Скрывает она эту слабость до сих пор. Нет, это не совсем слабость к официанткам... Ну и это туда же.
Скрытная Мари никогда никому этого не говорила. Догадался только один человек... Нет, не угадали. ЭВил тут не при чём. Он может и понимал, да вот только думать об этом не желал. По его мнению Мари принадлежала ему вся и полностью. А то, что на горизонте может появиться ещё чьё-то "я".. Нет, по его мнению этого быть не может.
...У Мари когда-то был один друг. Давно. Она рассказывала ему всё (как подушке), немного банально, конечно. Но всё-таки. Друг этот знал пожалуй все её слабости. За что и поплатился. От повторно нахлынуших воспоминаний Мари закрыла глаза рукой и резко оскалилась.
"Чёртов холод..." - непонятно от куда взявшаяся дрожь заставила Мари слегка отступить... И всё же она быстро быстро пришла в себя. Как всегда. Снова твёрдо встав, гордо расправив плечи, вампирша смотрела на девушку. Умудряясь стряхивать лёгкие снежинки с пепельно-серых волос...

- Ты так и не сказала, как тебя зовут... - выдержав паузу, спросила Мари, как-то странновато улыбаясь и щурясь. Словно бы оценивая немного сонную и немного злую Грай исключительно в кулинарном смысле. Экзорцистку такие взгляды бесили; все-таки она носит гордое звание экзорциста, а это значит, что себя она уж точно сможет защитить от какой-нибудь там злобно настроенной нечисти, желающей отведать свежего человеческого мяса.
Но и Грай была непромах - сверкнув из-под платиновой челки режуще-холодным взглядом болотно-зеленых глаз, от светлого окружения ставших чуть ли не изумрудными, она задумчиво хмыкнула, чуть горбясь от едва заметного порыва ветра.
- Грай. - спокойно произнесла девушка, мрачновато ухмыльнувшись. - Грай Амундсен.
В принципе, она могла и этого не говорить. Фыркнуть что-нибудь вроде: "Ты меня все равно раз в жизни видишь, зачем тебе мое имя?". Или гордо хмыкнуть, развернуться и уйти, сославшись на неотложное дело. Угу, дело - уничтожение таких же, как и Мари. Вампиров, бесов, демонов, оборотней и прочей мрази, осмеливающейся нападать на честных и глуповатых людишек.
Однако, любой орден усиленно компостировал мозг по поводу того, кто в мире главный, отчего после нескольких лет работы, учебы и службы в нем в сознании создавалось несколько пересекающихся образов, пониманий мира. Одно из них говорило о том, что выше экзорциста только Всевышний; другое твердило о том, что любой экзорцист, прежде всего, - убийца, и потому он ниже любого вампира и оборотня, которые просто утоляли свой голод и жажду.
В данный же момент включилось только осознание того, что Грай тоже такая же маленькая, честная и глупая девочка, которой дали грозное оружие и научили им действенно размахивать.