То, что не нравится.

Все начиналось как всегда: кто-то сказал что-то лишнее, кто-то не остановил и с надменной улыбкой замер на месте, следя за разгорающейся перепалкой. Интересно же посмотреть, как подрастающее поколение морально убивает само себя. Ну, или просто давит и гномит, что бывает чаще.
Хотя вот тут... Тут есть мастер слова и основной зачинщик.
И на этот раз он умудрился начать словесный бой из-за совсем уж мелочи. Всего-то торчащий в замке ключ...

- Какого, мать твою, хрена? - высоким от напряжения голосом процедила Амелия, подскакивая к мирно дремлющему на диване Августу и... И, да: довольно жестко садясь тому на спину.
- У-у нас м-мать общая, - в один миг проснувшись, ответил он, чувствуя, как сестрица гордо усаживается ему на спину, поджимая колени к груди и тем самым увеличивая вес. - Ч-чего тебе? Чем я тебе о-опять жить по-омешал?
- Чем-чем... Спрашивает еще! - она махнула рукой в сторону двери, которая, в общем-то, никак не выделялась. Ну не было на ней ничего нового.
Август дернулся и попытался было подняться хотя бы на локтях, но о тщетности своих попыток он успел догадаться еще до того, как выпрямил руки: сестрица весила на несколько килограмм больше его самого, и, как бы, все же не следует рисковать и без того пару раз поломанными руками. Да и... Да и спина уже как-то не болела; вероятно, это была привычка, если кости могут привыкать.
- Так что? - выдержав паузу, спокойно спросил парень. - Мне переходить на личности?
В тот же миг в двери появилась бледная физиономия Авроры, которой было крайне интересно, что же там мутят старшие.
Диван предательски скрипнул.
За окном устало рявкнула собака.
Тишина звенела в голове и сбивала мысли в такой ком, из которого потом ни одна не выбиралась живой и более-менее понятной.
- Не надо. На личности, - уже более спокойно отвечала Амелия, опуская ноги на пол и кладя горячую ладонь на спину брата, исчерченную тонкими черными линиями татуировки вперемешку с тонкими красными линиями царапин. - Просто... Просто меня бесит, когда в замке остаются ключи.
Август тихо фыркнул. Задумчиво что-то напел. Меланхолично поправил сползшую на глаза челку.
- Кто мешал?
- Что мешал?..
- Вытащить. Если бесит так.
- Э, ну... Ты же спишь...
Где-то внутри противно звякнул серебряный колокольчик, звон которого, по сути, ничего хорошего не предвещал. Август тихо зарычал, рухнув лицом в подушку.
Аврора загадочно хихикнула и секунд на пять скрылась, появившись уже с тонкой веревкой и куском мыла.
- Это, значит, садиться мне на спину и орать можно, когда я сплю, а вот вытащить из замка ключи - никак, да? - срывающимся голосом произнес Август, едва заметно дергаясь и готовясь повернуться на бок, тем самым отправив сестру в полет до пола.
- Ну... Ну...
- *****.
- Но... Но...
- Пристрелите это животное, - тихо произнес Август и резко дернул плед, что лежал на нем, на себя, отчего Амелия странно подалась назад. - Все, иди отсюда нафиг... У меня экзамен завтра, а ты тут со своими ключами лезешь...
Сестра, извиняясь, осторожно поднялась и бесшумно вышла из комнаты, привычно огибая стопки книг и учебников, что стояли на полу. Аврора же, еще раз хихикнув, исчезла в полумраке коридора. Конечно, шоу не удалось. Кончился весь запал еще на прошлой неделе, когда старшие умудрились потаскать друг друга по квартире за различные части тела, разбить зеркало в шкафу, устроить мини-пожар и напугать до полусмерти бабульку из соседней квартиры. И хорошо, что и маман, и папаша были в отъезде... Хотя, они бы все равно ничего не сделали.
А Август, еще раз злобно фыркнув, попытался было заново уснуть, но теперь уже сон даже и не думал приходить к несчастному: дико ныла спина, и миролюбиво-сонный настрой куда-то улетучился.
Но ничего. Есть же божественные обезболивающие таблетки, что как раз валялись где-то на столике, что стоял в полуметре.
Август протянул руку, нашарил уже ставшую крайне знакомой коробочку, осторожно вытряс из неё таблетку и, нервно дернувшись, оставил её на столе. Нет, все-таки не стоит в таких количествах жрать обезболивающее.
Хотя заснул он довольно быстро: стоило только еще раз фыркнуть, тяжело вздохнуть, лениво нашарить где-то под диваном пачку сигарет и зажигалку, немножко потравиться всей этой красотой, чихнуть, повернуться на бок и злобно смахнуть челку с глаз. Всего-то ничего.
А часы, что висели на стене, упорно показывали половину третьего.

да-да, мемориз бывают и такими унылыми.

*расстроился* Или я хреново написал, или Ди действительно трудно писать с мобильника.  :pained:

***

Нельзя сказать, что знакомство со странным зверем роялем принесло ему много удовольствия. Оно даже не всколыхнуло ветренной души, не подняло в ней даже легкой тени волны интереса. Просто... Просто по боку. Есть, нету... Какая, к черту, разница?
И не было особого желания. По крайней мере, лично его желания. Хотели другие, старшие... Зачем? Они, конечно, что-то говорили о том, что это полезно и просто красиво; говорили о том, что потом, когда он вырастет, это будет в два раза полезнее и в три раза красивее.
Но это все казалось ему сущим пустяком и чушью.
Он каждый день, походя по утру мимо блестящего в лучах восходящего солнца черного рояля, нажимал одну и ту же клавишу. Только её звук ему нравился: глубокий, острый, высокий, режущий сознание и слух.
В соседней комнате начинал тихо скулить огромный ньюфаундленд. Ему эта нота не нравилась.
И каждый вечер, снова проходя мимо рояля, он нажимал эту клавишу, но уже не с той сонной меланхолией, что была утром. Вечером уже был лишь некий азарт, может быть, даже некоторая издевка над огромной собакой, что жалась к ногам и умоляюще смотрела в глаза, прося не нажимать эту злосчастную клавишу.
Но то было давно. В семь лет. В другом мире, в другой стране, в другом состоянии, в другом теле. В детстве, в конце концов.

А позже действительно пришло осознание. И осознание того, что собаке действительно не нравился этот звук; и осознание того, что рояль действительно был не просто ежедневным мучением и предметом мебели, на который можно смело кидать всякие ненужные вещи. И даже того, что это действительно красиво, ибо иначе он выразить себя вряд ли бы смог. Не хватало ни сил, ни времени, ни места, ни голоса, а рояль... Рояль всегда одинаков, всегда постоянен и нерушим. И его голос никогда не дрогнет от накатившей усталости или раздражения. В нем нет чувств, но они там есть. Разбери его: что в нем? В нем никого нет. Никто не отвечает за это. Никто, кроме самого тебя, что неумело пытается что-то сделать, как-то высказаться.
И есть чувства, и нет одновременно...

И сейчас...

мр-мр-мр, оборванный флешбек, резко переходящий в флешфорвард, который я допишу тогда, когда... ну, в общем, допишу, когда кое-что отыграем.
Примечание: если кто-нибудь заглянет сюда и прочитает этот пост, то, будьте добры, гляньте и два предыдущих поста х)

и фсео?
*расстроился*