не, ну клаааасно же...

Вот что я привезла из Европы. Страшно коряво... Но я все-таки выложу

Над Прагой мелкий дождь

Над Прагой - мелкий дождь,
В календаре - шабат.
Произошло здесь что ж
Столетия назад?

Далеко за окном
Вздымается заря,
Над Карловым мостом
В начале ноября.

Мой путь уходит вдаль.
Ну, а куда? Как знать...
Туда, куда не жаль
Мне Прагу покидать.

Но лучше ли, чем здесь
Подобные места?
Соперники ли есть
У Карлова моста?

Нет, я скажу не раз -
Такого нет нигде.
Вернусь в предсмертный час
Я к городу-мечте.

Над Прагой - мелкий дождь,
Над Веной - солнца свет,
И это ведь не ложь,
Что лучше места нет.

Сверкает город мой
Столетия подряд
Зеленою листвой
В начале ноября.

Над Прагой - мелкий дождь,
Берлин лишает сна.
Берлин колотит дрожь,
Вниз падает луна.

Печальные слова,
Мацев угрюмый ряд,
Зеленая листва
В начале ноября.

Покуда город спит,
Покрытый тьмой ночной,
Свечной маген-давид
Мерцает под луной...

...Над Прагой - мелкий дождь.
Пусть не исчезнет зря
Хрустальная та ночь
В начале ноября...

Отредактировано Bohémienne (13.11.08 14:38:44)

Да, красивый стих. Респект.

Ремарка: Знаю я, что "в петле", а не "на петле". Просто на ритм лучше ложилось "на петле".
Жестоко, я знаю.

Выбор

Не достать рукой до звезд,
Сложно небо покорить.
Ты ничьих не стоишь слез,
Значит, незачем и жить!
Больше нечего терять,
В прах растаяли мечты.
Слева нищий, справа знать,
А посередине - ты!

Ты сумел пробиться к цели -
Тебе повезло.
Больной птице не сумели
Починить крыло.
Не видать тебе добра,
Путь один - идти во тьму.
Выбирай, как умирать -
На петле иль самому.

Возомнил себя творцом,
Усмехнулся над судьбой -
Мол, не ты перед дворцом,
А дворец перед тобой.
Стал бродячий менестрель
Фаворитом короля,
И за несколько недель
Ниц упала вся земля...

Ты сумел пробиться к цели
И все потерял.
И пророки углядели
Лишь один финал.
Только час есть до утра,
Промедленье ни к чему.
Выбирай, как умирать -
На петле иль самому.

Но всему пришел конец,
Ты переступил черту.
Ты вернулся во дворец,
Но ты потерял звезду.
Лишь мелодия стиха,
Да гримаса на лице -
Ведь под песни пастуха
Не танцуют во дворце!

Ты сумел пробиться к цели
И ты виноват.
Нет, не могут менестрели
Повернуть назад.
Отвалилась мишура,
Горе твоему уму.
Выбирай, как умирать -
На петле иль самому...

Ты сумел пробиться к цели -
Выбирай свой путь.
Даже боги не умели
Время повернуть.
Время счастья не забыть,
Крикни "Я тебя люблю!".
Ты не смог себя убить -
Значит, шею суй в петлю.

Отредактировано Bohémienne (14.11.08 17:54:56)

Ага, ритм гм... Вот если бы те разжевала в конце, вышло бы более..философское произведение:) Не надо было комментария, ох не надо было)

Вот что я наваяла на основе Нотр-Дама и известной всем дюманам и просто образованным людям песенки "У нас в стране на каждый лье по сто шпионов Ришелье"

(солирует Феб де Шатопер)

У нас в стране на каждый лье
До тысячи les sans-papiers.
Их много, и подвластны все Клопену.
Они вчера - я видел сам -
Атаковали Нотр-Дам.
Ах, как бы я хоте-е-е-е-е-ел их скинуть в Сену.

Кто суд вершит у нас? Клопен.
Кто вешает подчас? Клопен.
Поверьте, я обманывать не стану.
Назвал себя царем Клопен.
Венчал пред алтарем Клопен.
Ах много как дозволено цыгану...

Интригующе и захватывающе...Давно не читала такого интересного и, можно сказать, волнующего, живого начала.
*аплодисменты*
Продолжение, надеюсь, выйдет скоро?)

Вуаля - глава 2!

Глава 2. Жители Орсома.

По дороге Энивард несколько раз пытался задавать вопросы своей невестке и ее отцу, но последний все время обрывал его словами «Дружище, не здесь. Дойдем до места, там любые вопросы».
Гнэя сильно изменилась с тех пор, как Энивард видел ее последний раз. Впрочем, было вполне вероятно, что постарела она так только за те несколько дней, что прошли с казни Рэеверта. Энивард помнил ее веселой, сияющей, с гладкой кожей и развевающимися по ветру светлыми волосами. Теперь она была бледной, с синяками под красными, заплаканными глазами – некогда карими и блестящими. Ее волосы теперь были целиком замотаны черным траурным платком. Она похудела, и вообще было такое впечатление, что в ней не осталось ничего прежнего…
…Тогда, два года назад, Рэеверт и  Гнэя приехали в тот город, где жил и учился Энивард. Супруги были очень счастливы. Они с удовольствием общались с Энивардом, и ничто не говорило о том, что есть риск какой бы то ни было беды, например, казни Рэеверта. Чем брат Эниварда, простой учитель, мог не угодить властям города, было совершенно непонятно…
…Навстречу им попадались не самые трезвые люди, гулящие девки, нищие и прочие представители большинства населения города. Большинство из них вопили сентенции вроде «Да здравствует великий мэтр!», «Всех врагов на эшафот!» и так далее. Из дверей одной из таверн неслась песня со следующим текстом:

Вчера еще был жив,
А нынче мертв Праглиф.
И каждым светлым днем
Его мы проклянем!

Гнэя нервно дернулась в сторону таверны, но ее отец вцепился ей в локоть.
- Хо-хо, Зотфир! – окликнул отца Гнэи какой-то встречный пьяница в сопровождении одной из многочисленных на этой улице жриц любви. – Как, горюешь по своему зятьку? Скоро всех вас перебьют, крыс недорезанных!
На этот раз Энивард рванулся к хаму, но Зотфир удержал и его.
- У нас будут неприятности, парень! – процедил он сквозь зубы. – Я потерял зятя, я не хочу, чтобы кто-то еще погиб из-за этого! Идем быстрее!
Из окна высунулась хорошенькая женская голова и крикнула:
- Ага, Гнэя, вот как ты любила своего поганца-муженька! Уже новенького себе нашла, да смотри какого красавчика! Хочешь, чтобы все забыли, чьей женой ты была?
- Заткнись, шлюха! – злобно ответила Гнэя. – Это мой брат!
- Ты хотела сказать – брат твоего Рэеверта? – «Шлюха» не унималась. – Как я не догадалась! Одно лицо, только помоложе и не такой урод! Приехали к братцу, господин? Я думаю, Гнэя вам покажет, где его похоронили! На кладбище для государственных преступников, самая свежая могила, вот где! Кабы не больная матушка да дождь, хоть сейчас бы побежала туда и плюнула бы прямо на надгробный камень!
- Эмида! – взорвалась Гнэя, но тут Зотфир схватил ее и Эниварда за локти и потащил прочь.
- Нельзя нигде не останавливаться! – сказал он. – Ни один в этом проклятом городе не встанет на нашу сторону. Эмида, парень – самая стервозная из всех женщин Орсома. Такие очень любят красавчиков вроде тебя. Избегай ее.
- Ее мать – ведьма! – в слезах добавила Гнэя. – Она так уродлива, что не выходит на улицу. Эмида зовет ее не иначе, как «больная матушка»…
- Вот мы и пришли! – сказал Зотфир. – Заходи, парень. Садись за стол и сыпь свои вопросы.
Но у Эниварда сразу пропал дар речи, как только молодой человек переступил порог дома своего покойного брата. Энивард никогда здесь не был, но он сразу понял, что раньше здесь было все по-другому. Здесь не могло быть так…пусто, когда здесь жил Рэеверт.
- Здесь все было не так, - Гнэя словно прочла его мысли. – Ну, что ты молчишь? Ты же кишел вопросами!
- Разве Рэеверт был человеком государственного значения? – подумав, спросил Энивард. - Он же был простым учителем, а его смерти радуются так, словно казнили убийцу или бунтаря…
- Судили его за кражу золотого слитка из дома господина главного адвоката, - пояснил Зотфир. – Но, клянусь чертовым хвостом, ему подбросили этот слиток, и все это знали. Поэтому все и судачат, почему казнили твоего брата, парень. Кто-то говорит, что он настраивал детей против мэтра, кто-то – что он частенько посещал будуар мэтрессы…
- Это ложь! – Гнэя хлопнула ладонью по столу. – Все дни и все ночи Рэеверт проводил со мной! Просто мэтр не любил Рэеверта за то, что он был умный и с добрым сердцем! О, как все было хорошо… Мы втроем жили душа в душу – Рэеверт, отец и я… И еще. Я беременна. Теперь вы можете это знать. Рэеверт любил меня… О, какая страшная судьба будет у моего ребенка.
Энивард вскочил:
- Я заберу тебя в свой город! Ты будешь счастлива…более счастлива, чем сейчас. И вас я тоже заберу, - обратился он к отцу Гнэи.
- Зови меня «кум Зотфир», парень. Не мели чепухи. Поешь и поспи с дороги, авось мозги прочистятся. Куда мы поедем, дурак? Мы родственники преступника, все равно что сами преступники! Для того, чтобы коренные жители выехали из города, им нужно получить разрешение у мэтра. А кто нам даст такое разрешение?
- Ребенок Гнэи должен быть свободным! – вскричал Энивард.
- Успокойся, парень! – посоветовал Зотфир. – Лучше, чтобы никто в Орсоме пока не знал, что моя дочь беременна. Потом, конечно, это не скрыть, а сейчас лучше молчать… Гнэя, дай ему поесть, и пусть заткнется.
Но Энивард не мог есть. Он оглядывал убогое помещение единственной комнаты в лачуге Гнэи и ее отца. Жили они небогато, это Энивард всегда знал, но чтобы так бедно…
- Что рот разинул? Ешь! И давай, теперь твоя очередь рассказывать.
- Что там рассказывать… Я закончил университет. Подзаработал немного денег… на городских праздниках. Я пишу стихи. Отец послал меня в Орсом… Вышние силы, что же будет с отцом!
- Он ничего не знает. И не узнает, пока ты здесь, - ответил Зотфир.
- Верно, - согласился Энивард. – Мой отец слеп, он не сможет прочесть письмо. Служанка не умеет читать. Уехать я не могу, потому что тогда я не смогу вернуться. И я вам нужен, правда?
Гнэя кивнула и слабо улыбнулась сквозь слезы.
- Ешь, Энивард, - сказала она.

Продолжение следует…

Отредактировано Bohémienne (22.11.08 15:14:09)

Death
Скоро узнаешь... главе в девятой...