1. Имя персонажа.
Gloria, Глория (с латыни – «слава»)
С некоторых пор предпочитает представляться другими именами.
2. Вид, возраст.
Гибрид пегаса и единорога. Лет немного, однако выглядит ещё младше.
3. Свободная или домашняя лошадь. (Единорогов и пегасов не касается, разве что они обитают на Ипподроме)
Как бы помягче выразиться... Беглая.
4. Опишите перса. (Здесь же пишите необычные способности)
Игренёвой масти кобылка – светло-золотая грива, хвост и крылья в сочетании с золотисто-рыжим телом. Рог короткий, трёхгранный, тоже жёлтый. Глаза синие, и мордочка кажется ангельски-наивной. Характер скрыт ото всех под маской кроткости и покорности судьбе, однако это хоть и искусно подогнанная, но всё же маска. Подлинную же Глорию можно видеть нечасто – только в минуты гнева или сильного страха. Из особых примет – след на шее с левой стороны, скрытый длинной гривой, в котором без труда можно признать клеймо. Глория никогда не ответит, если вы спросите её, какой таинственный конезавод затаврил безупречно прекрасную шкурку. А вот сможете ли вы после этого задать ещё какой-то вопрос – далеко не факт. Кроткий вид Глории даже самым проницательным наблюдателям застилает глаза. Трудно поверить, что это прекрасное создание из разнопробного золота – хладнокровная бестия, которая не остановится ни перед чем. А перед убийством остановится в последнюю очередь. Она стала такой не от хорошей жизни, однако это её добровольный выбор... Впрочем, по порядку.
5. Биография.
Глория родилась в далёкой стране за морем, будучи плодом любви единорога и пегаса. Детство её прошло без матери, зато под строгим присмотром отца, не допускавшего малейших вольностей со стороны дочери. Но всё же это была относительная свобода, тёплое лето и холодные зимы в горах. Так прошли полтора года жизни. А потом... Потом пришли люди.
Люди всегда несут с собой разрушение – эти несли ещё огонь и неволю. И ладно бы только люди – сами по себе эти слабые создания не страшны. Но с ними были и другие, и кентавры, и пегасы, которые почему-то не возмущались пленением их сородичей. Тогда множество пегасов пало их жертвами. Многие шли добровольно, но некоторые сопротивлялись. Глория была из последних.
- Жеребца в расход, - сказал человек. - А молоденькую заберём... Как тебя зовут, крошка?
Глория рванулась, но закрутка больно впилась в губу, не оставляя шанса к сопротивлению. С ужасом в глазах она смотрела, как кто-то медленно поднял арбалет и короткий толстый болт вошёл в горло ещё пытавшемуся вырваться пегасу. Тот с хрипом повалился на землю.
Глория вскрикнула, но она уже поняла, что открытое сопротивление бесполезно. Отца всё равно не вернуть. Нет уж, она не собирается жить в рабстве. Она отомстит, но не сейчас, а позже, но отомстит...
Что она и сделала. Пленных пегасов зажали в чём-то напоминающем крытый загон. Интересно, что это сплошь были кобылки в возрасте от года до пяти лет.
- Если сбежит одна, - недвусмысленно предупредили люди, - умрут все. Ясно?
Яснее было некуда. Среди дрожащих от ужаса кобылок Глория всю ночь строила планы побега.
У неё так и не было плана, когда ранним утром человек зашёл в подобие загона. Глория не запомнила, как это случилось; помнила только чувство ненависти, захлёстывающей всё её существо, и помнила, как взметнулись вверх и опустились её копыта. Потом она уже мчалась вон из загона, но за ней следом никто не бежал...
Оказывается, убить – это так просто.
Глория бежала долго, до тех пор, пока ноги не начали гореть огнём. В голове всё мешалось. Кобылка старалась не думать о том, скольких подобных себе она обрекла на смерть. Хотя почему – подобных? Разве она была пегасом в полной мере?
Она ничего не видела пред собой не то от усталости, не то ещё от чего-то, когда, потеряв равновесие, упала на землю. Но оказалось, что это была не земля, а холодный камень мостовой. Сил встать, а тем более идти, не было. Холод пробирал до костей, тонкая золотистая шубка не спасала от пронизывающего ветра.
- Что с тобой?
Голос был незнакомый. Глория подняла голову. Взгляд наткнулся на тёмную фигуру – вороного пегаса, с беспокойством смотревшего на неё.
- Сможешь встать?
Ничего не ответив, она только молча поднялась, с трудом разгибая одеревеневшие от усталости ноги.
Пегаса звали Роландом. Бок о бок они прожили не меньше полугода. Уже на второй день их знакомства Глория знала, что Роланд без памяти влюблён в неё... И, несмотря на все старания, не могла заставить себя любить его в ответ. Впрочем, через некоторое время она перестала чувствовать себя неловко, когда молодой пегас ласкался к ней с заверениями в любви. Сохранять трезвый разум рядом с тем, кто до безумия любит тебя, оказалось очень удобным. А уж как просто оказалось несколькими нежными словами и благосклонными взглядами убедить Роланда в том, что его любовь нашла ответ!
Дальше... Дальше шли дни, о которых Глория впоследствии старалась не вспоминать. Она смело пошла на преступление, хорошо зная, что, возможно, придётся чем-то жертвовать. И жертвовать пришлось. Жертвой стал Роланд, взявший вину на себя. Почему-то принести его в жертву собственной свободе оказалось очень легко. Гораздо легче, чем поднять копыта на человека и умчаться, обрекая на сметь тех, кто остался позади.
Глория понимала, что надо бежать, однако не успела. Её поймали в нескольких милях от города.
- Какого приговора вы требуете для неё? – спросил импровизированный судья у немногочисленных присяжных подпольного суда.
- Заклеймить! – сказал кто-то. – И сослать подальше!
- Нет! – крикнула Глория, однако было поздно. Раскалённое железо коснулось шеи возле самой холки, навсегда оставляя в памяти провал, а на шкурке – рисунок, напоминающий цветок шиповника.
Глорию затолкали в трюм корабля и увезли – она не знала, как далеко. Ссылка показалась ей вначале избавлением, а потом – суровейшим из возможных наказаний – когда стало ясно, что сослали её не куда-нибудь, а в бордель.
Глория провела в этом заведении не меньше полугода. Она свыклась со всем. Продажная, подневольная жизнь воспитала в ней умение жить по чёткому расчету и идти на что угодно ради своей цели. Только это могло позволить ей выжить в условиях торговли собой. Здесь, в публичном доме, она была фактически в рабстве. Ничего своего у неё не было, более того – у неё вообще ничего не было, кроме собственного тела, которое можно было продать. И Глория твёрдо решила загнать этот товар подороже.
Вскоре случай представился. Серый конь, с которым Глории пришлось сойтись по долгу службы, был старше неё, но наивен словно жеребёнок. Глория в очередной раз поймала себя на том, что, возбуждая любовь в другом существе, сама не испытывает ровно никаких чувств, однако теперь это было её только на руку... Или на крыло.
- Я выкуплю тебя отсюда, - пообещал серый. Обещания у него редко расходились с делом. Он так и поступил – на следующий день Глория была свободна, более того, она была любима.
Однако за всё надо платить. За свободу, за открывшийся её мир, за положение в местном копытном обществе Глории пришлось заплатить обществом нелюбимого жеребца. Конечно, она привыкла к этому, однако видеть опостылевшую морду каждый день и знать, что полная свобода рядом, нужно только... Действительно, а много ли нужно?
Лавка ядов и зелий исправно снабжала клиентов товаром уже давно, и одним из главных её достоинств был тот факт, что там никогда не спрашивали имени покупателя. Не спрашивали даже, зачем нужнее сильнодействующий порошок. Правда, Глория прибегла не к порошку, а к прозрачной, похожей на воду жидкости. Среди людей эта жидкость давно была известна под названием, данным ей в честь одной прекрасной неаполитанки...
Глорию, образно выражаясь, поймали за руку. И хотя было уже поздно, и серый конь, чьё имя умерло вместе с ним, пал жертвой стремления Глории к свободе, она была уличена.
- Говоришь, пометка на твоей шее – тавро табуна? – говорил, наступая, её обличитель.
Глория сделала несколько шагов назад и упёрлась крупом в ствол векового дуба.
- Да! – выкрикнула она.
Обличитель – такой же серый конь, только с чёрным ремнём на спине, брат жертвы, усмехнулся: - Малышка, врёшь ты отвратительно. Тавро ставят на круп. Номер – на холку. А тут – ни то ни сё, и рисунок недвусмысленный. Зачем скрывать под длинной гривой косметический дефект? Тебя выкупили в борделе. Туда ты попала из-за моря. И, кажется, в какой-то далёкой заокеанской стране таким рисунком отмечают ссыльных преступников, проданных в рабство...
Глория рванулась, однако это было бесполезно – петля лассо, повинуясь воле её обвинителя, рванулась по воздуху и сомкнулась на её горле.
- Ты не улетишь, - спокойно констатировал конь. – Даже подумать об этом не успеешь. Ты понесёшь наказание за убийство и за то, что совершила там, за океаном. Пусть кровь моего брата падёт на твою голову!
Верёвка рванулась, раздирая кожу и отрезая доступ воздуха к лёгким. Глория почувствовала, как подкосились ноги. А потом наступила темнота.
6. Одиночка / в главном табуне.
Таких только в табуне и не хватало. Одиночка, конечно.
7. Есть еще какие - либо персонажи?
Так как это коллективное творчество, то, полагаю, надо перечислять суммарное сборище персонажей его авторов... В общем, все меня поняли.
8. Дополнительная информация (То, чего нет в анкете, но очень уж хочется сказать)
Хочется установить права владения. Так как перс нужен не только мне, Чижику, и придуман не только мною, то предлагаю совладение – пока что им играю я, если кому-то потребуется, а мне будет без надобности – я безропотно отдам пароль от аккаунта.
9. Статус.
Как сама любовь...
Слова – прах. Ими не передать, как я восхищён этим «коллективным творчеством». Потому просто напишу – Принята. И пойду отмечать появление такого персонажа.
~Валёк
Биография конечно скромная, за сто лет то можно было припомнить пару интересных событий. Хотелось бы увидеть этот пункт более развёрнутям.
