Greenaye, спасибо!
Диана, ну что ты... я так просто для души... развлекаюсь :biggr2:

Глава 3. «Гнедой»

Целый месяц трое новоприбывших были на карантине. Каждый день в течение всего месяца приходил старший Жофрей и подолгу беседовал с ними. Он рассказывал им как хорошо живут здесь лошади, какая мягкая трава устилает пастбища. Что весной возле пруда поют соловьи, а после грозы радуга накрывает полукругом их конный завод. Он рассказывал им о том, что зима здесь мягкая, а лето щедрое и ласковое. Стрела слушала недоверчиво прядя ушами, а Сириус испытующе всматривался в человека.
         И вот наступил тот долгожданный день, когда карантин был снят, и новоприбывших лошадей повели на пастбище к основному табуну. Конюхи распахнули высокие деревянные створки ворот, и Сириус, гордо вскинув голову, лёгкой уверенной рысью сразу направился к видневшимся вдалеке животным.
Впереди расстилалась обширная равнина, поросшая сочной весенней травой. Только на горизонте виднелись деревья, и оттуда тянуло сыростью и прохладой.
Стрела сделала несколько шагов и понюхала воздух. Встречный ветер принёс запахи большого количества молодых, сильных лошадей. Зная по опыту, что её наверняка не примут, Стрела решила искать способ вырваться на свободу. Её размышления прервало дикое радостное ржание, и мимо пронёсся коричневый вихрь, за которым на почтительном расстоянии летели кочки и комья земли. Высокий статный жеребец резко затормозил перед Стариком и взвился на дыбы. Грязь и кочки в испуге попадали на землю.
-Отец!! –заржал гнедой жеребец и стал, пританцовывая, кружиться вокруг него. Старик поморгал своими подслеповатыми глазами и потянул носом воздух.
-Гнедой! –заплакал он и прильнул к гладкому крутому боку сына. Так вместе, тихо беседуя, они направились к табуну. Стрела с любопытством проводила эту парочку и понеслась на поиски свободы.
Вся равнина оказалась обнесённая высокой деревянной оградой в виде плетня. Пол дня Стрела провела под палящим солнцем, пытаясь перепрыгнуть забор, но работники постарались на славу, так что она набила себе кучу синяков в разных местах. Свобода была так близко и так далеко. Но Стрела не собиралась сдаваться. Обскакав всё пастбище ещё раз, она наметила слабые места в ограждении и обрушила всю свою ярость на доски забора. Она била его, брыкала, пыталась разгрызть и раскачать, но забор стоял. Она разбила ноги в кровь и совершенно без сил опустилась на траву.
-Бесполезно. Я пробовал.
Стрела от испуга даже подскочила. Перед ней стоял тот гнедой жеребец, отцом которого оказался Старик.
-Я всё равно отсюда сбегу, -громко фыркнув, заявила она.
-В таком то состоянии?
-А что состояние? Да я бодрее ростка тополя под дождём! –выпалила Стрела, но её ноги подогнулись от усталости, и она чуть не упала.
-Хм, это железо на ногах. Ни как не могу к нему привыкнуть, -смущённо пробормотала она.
-Меня Гнедым зовут, -представился конь и изящно склонил шею. –Хотя люди зовут как то по-другому, очень длинно. Я и не выговорю.
-Ты понимаешь их язык?! –удивилась Стрела.
-Да, иногда, -засмущался Гнедой, -Вообще то это не трудно, главное смотреть в глаза. Там всё отражается. Так как же тебя зовут? –Стрела переступила своими точёными ножками и опустила глаза, буд то рассматривая свои подковы.
-Я не знаю. Понимаешь, я всегда одна, у меня не было родных…
-А твой табун? –непонимающе спросил Гнедой. Стрела замялась и в конец смутилась.
-Не было у меня табуна. Все меня гнали. Я… Ну… Ты же сам видишь. Я на вас не похожа, -она подняла на него свои печальные сине-зелёные глаза, в которых, казалось бушевало море. Гнедой окинул её взглядом, задержавшись на витом роге, сияющем на солнце, и, заглянув в эти бездонные глаза, тихо и нежно вымолвил:
-Ты такая красивая, что глазам больно! А если они этого не видят, значит они все слепые, -кровь ударила Стреле в голову. Ей стало так хорошо, так радостно. Она никогда не испытывала такого счастья. На земле есть существо, которому она нравится, которое считает её нормальной и не гонит от себя! Стрела испустила радостный клич и принялась носиться вокруг своего нового друга, лихо задрав хвост. А Гнедой, обрадовавшись её радости, стал скакать вместе с ней. Напрыгавшись, и вспомнив как она устала, Стрела сказала:
-Старик, твой отец, он тоже понимает людей. Он говорит, что они называют меня стрелой. Я, правда, не знаю, что это такое, но мне нравится как это звучит. А тот крылатый, напыщенный петух – это Сириус.
-Сириус? –переспросил Гнедой и фыркнул от смеха, -Раз тебе нравится, то я тоже буду звать тебя Стрелой. Пойдём в тенёк к пруду, я тебя со всеми познакомлю! –Стрела испугалась и отступила на пару шагов.
-Мне и здесь не плохо, -быстро ответила она.
-Не волнуйся, ни кто из них тебя не тронет. Я же рядом.
      Они шли и весело болтали. Гнедой рассказывал Стреле о местных обитателях и их повадках. О буланой Красотке, которая терпеть не могла мыться и была ужасной грязнулей, о том как с ней мучаются конюхи, каждый день вычёсывая её непомерно длинный хвост. О рыже-золотистой Лебеди, которая боялась всего, даже собственной тени. О суровом вороном Смельчаке, который очень любил затевать драки и свары. Рассказал так же о любимцах хозяина трёх весёлых серых арабах, которые были, в общем то, парнями не плохими, но их шутки могли свести с ума кого угодно; даже меланхоличного игреневого принца. А Стрела рассказала Гнедому о свободе, о вольном ветре, на перегонки с которым она так любила скакать. О бескрайних землях, ровных как гладь озера, без заборов и оград. Они лежали в тени раскидистых ив и говорили, говорили. Каждый нашёл в другом то, чего ему всегда не хватало. Гнедой был очень добрый, вежливый и сильный, так что Стрела впервые в жизни чувствовала себя защищённой и беззаботной, как жеребёнок.
      К вечеру весь табун потянулся на высокий, открытый всем ветрам холм. Так было легче спасаться от насекомых. Как только Гнедой и Стрела рысцой взобрались на холм, начались знакомства. Первыми к ней подлетели молоденькие кобылки и, оглядев её с головы до ног, холодно поприветствовали. Некоторые даже головы вскинули от неудовольствия и поджали губы, но были вынуждены смириться. Стрела чуть не разразилась весёлым ржанием, глядя как их кривит. Жеребцы, наоборот, приняли её очень радушно. А когда пришла очередь трёх неразлучных друзей – весельчаков, они даже затанцевали перед ней, изящно выгибая шеи.
-Ух ты, рог! –сказал один.
-А что это сейчас модно? –спросил другой.
-Очевидно, -заметил третий, обойдя Стрелу со всех сторон.
-Ребята, хватит, -весело, но строго прервал их Гнедой. И Стрела с удивлением заметила, что они подчинились и быстренько направились искать другой объект насмешек.
-Они все тебя боятся! –её так и распирала гордость за своего друга.
-Да нет, не все, -смущённо фыркнул Гнедой и чуть привстав на задние ноги, огляделся по сторонам.
-Смотри кА, а твой друг Сириус времени даром не теряет! –воскликнул он. Стрела последовала примеру Гнедого и тоже привстала. На противоположном склоне холма, в окружении стайки кобылок, возвышался Сириус, демонстративно распустив свои крылья и треся густой полОвой гривой. Кобылы просто млели, глядя на перламутровое сияние его крыльев и голубые искры, мерцающие в белоснежной шкуре.
-Мешок с перьями! –гневно выпалила Стрела, -Терпеть его не могу!
-Да ладно тебе, -мягко сказал Гнедой, -Вы с ним похожи.
-Я не позирую! –огрызнулась Стрела.
-Я не это имел в виду, -спокойно ответил Гнедой, -Вы с ним ОСОБЫЕ. Ты не могла этого не заметить.
-Не надо больше меня с ним сравнивать. Это портит мне пищеварение, -сказала Стрела и они весело заржали.
        В общем, Стреле здесь очень нравилось. В основном потому что у неё наконец то появился друг. Она конечно скучала по вольным просторам, но тоску по свободе притупляло чувство защищённости и уверенности в будущем.

Глава 4. «На поиски»

Ночь табун провёл на пастбище. Все разбрелись по склонам холма, ища уютное, защищённое от ветра местечко. Все кроме Гнедого. Он остался на самой вершине и чутко вслушивался в ночные шорохи. Стрела осталась вместе с ним и впервые в жизни она так сладко спала. Ощущая рядом тепло живого существа, ощущая свою принадлежность к табуну и какую то тайную значимость себя в жизни друга; Стрела переживала то, что люди в стремительном порыве называют счастьем.
       День не заладился с самого начала. Как только на востоке появилась золотая полоска в том месте, где небо переходит в землю и, переливаясь всеми оттенками золота, начала расти, на пастбище пришли люди и стали забирать лошадей на работу. Вдруг, в самой середине табуна с диким ржанием заметался массивный вороной жеребец. Он нарочно врезался в стоящих рядом лошадей, делая вид, что ему ужасно страшно, но его глаза горели не добрым звериным блеском. Стрела сразу же узнала по его поведению, что это был Смельчак. Доведя пугливую Лебедь до исступления и с торжеством понаблюдав, как она, обезумев от страха, понеслась к пруду, Смельчак направился к Стреле. И всей своей шестисот килограммовой массой обрушился на неё. От неожиданности и боли Стрела отлетела в сторону, и из её груди вырвался жалобный крик. Гнедой, пытавшийся успокоить Лебедь, услышал зов Стрелы и понёсся к ней. Он с разбегу перепрыгнул через Принца и, загородив собой Стрелу, взвился на дыбы. С диким ржанием он обрушил копыта со стальными подковами на голову Смельчака. Брызнула кровь. Тот зло заржал и попытался лягнуться, Гнедой увернулся. Но тут прибежали люди, одни из них были верхом, другие пешие. Они накинули на Смельчака арканы и увели его. Прерванный порядок постепенно возобновился вновь.
      Старший Жофрей и его помощник, прибежавшие на крики, возвращались с пастбища, беседуя.
-Сэр, вы видели какой прыжок сделал наш гнедой вожак? Это же чудо, а не лошадь!
-Да, Луи. Скажи главному жокею что бы сегодня же начал с ним усиленные тренировки.
-Слушаюсь, сэр. Я думаю Смельчака больше выпускать вместе с табуном нельзя. Он становится слишком агрессивным.
-Я подумаю как это устроить. И вот что ещё, Луи, Сириуса и Стрелу необходимо заклеймить.
-Сэр, они оба светлой масти придётся ставить тавро калёным железом.
-Лично проследи что бы врач продезинфицировал раны.
         Когда Стрелу подвели к ветеринарной лечебнице, оттуда уже выводили Сириуса. Он покорно семенил за человеком, как то неестественно подобрав голову и распушив свои перья. От Сириуса повеяло чем то неприятным и пугающим. Стрелу завели в узкий тесный коридорчик – станок. Голова, плечи и спина были открыты, но она совершенно не могла двигаться, и это не на шутку испугало её. Стрела начала метаться, её окружили люди. Кто то накинул на её нежный бархатный нос верёвку и затянул. Сильнейшая боль пронзила тело Стрелы, словно все зубы разом выдернули без заморозки. Она тоскливо и пронзительно закричала.  В это мгновение она забыла что в десять раз сильнее всех этих людей, что одного её движения головой достаточно что бы убить своего мучителя. К её плечу прикоснулось раскалённое железо, сжигая плоть и распространяя в воздухе неприятный запах палёной шерсти. Стрела испытывала не просто невыносимую боль; она понимала что ЭТО теперь будет с ней до конца жизни. Клеймо горело не на теле, а у неё в душе. Слёзы потоком потекли по морде. Они падали на пол и разбивались о каменные плиты будто были из стекла. С каждой новой слезой её шерсть теряла свой ослепительный блеск. Стрела заржала тоскливо призывая о помощи.
          Старший жокей уже час тренировал Гнедого на большом плацу. Вместо того что бы совершить очередной прыжок жеребец вдруг замер и стал поводить ушами. Жокей не понял что происходит, он попытался развернуть коня что бы снова послать его в прыжок, но тут вдруг Гнедой сорвался с места и перепрыгнув ограждения плаца, понёсся к лечебнице. Подскакав у воротам он резко остановился и стал биться в них. Наездник в полном недоумении поскорее соскочил с коня и отошёл подальше.
Гнедой ещё на плацу услышал крик боли Стрелы и помчался ей на помощь, но ворота оказались для него непреодолимой преградой. Из глубины здания донеслось протяжное жалобное ржание, но жокей не понимал его. Гнедой решил использовать последнее что мог, то чем почти никогда не пользуются ни животные, ни люди. Он заглянул человеку в глаза и послал мысленный импульс, наполненный мольбой о помощи. И человек понял то, что пытался сказать ему конь, он поспешил распахнуть ворота.
Гнедой влетел в огромную комнату, где стояла Стрела, обливаясь слезами. Он подошёл к ней, тихо заржав и стал нежно тереться головой об её щёку. Он утешал и согревал её своим теплом, стараясь взять на себя часть её страданий.

          Год пролетел, как стриж над водной гладью, стремительно и незаметно. Красотка и Лебедь ждали жеребят. Стрела, не без основания полагала что без Сириуса здесь не обошлось. Гнедой постоянно был рядом со Стрелой. И на долгих изнурительных тренировках и на пастбище они всюду были вместе. Люди, заметив их нежную привязанность друг к другу, поместили их в конюшне в соседних денниках. Мир и покой переполняли душу Стрелы, но где-то в далёких глубинах подсознания таилось предчувствие беды и страшных, необратимых перемен, заставляя её сердце сжиматься и трепетать.
        Солнце нещадно палило. Воздух застыл и казался осязаемым, он обжигал горло, и перед глазами стояло колышущееся марево. Мир затих в ожидании чего-то страшного. Стрела еле переставляла ноги. Её голова опустилась до самой земли, изо рта хлопьями падала пена. Прекрасная грива намокла и свалялась. Жокей у неё на спине задремал, разморённый жарой. Вдруг, резко проснувшись, он непроизвольно сильно сдавил бока лошади, что бы не свалиться. Стрела, изнывавшая от жары, взвилась на дыбы и пронзительно заржала. Жокей, взмахнув руками, как птица, по широкой дуге спланировал на песок; прямо под копыта несущемуся к препятствию Гнедому. Наездник Гнедого резко дёрнул повод и всем корпусом откинулся назад, стараясь остановить своего коня. Человек на земле сжался в комок, закрывая голову руками.
Гнедой, пытаясь остановиться, споткнулся об лежащего жокея и всей своей тяжестью врезался в препятствие. Наездник сидевший на нём в последний момент успел соскочить с коня и откатиться в сторону, на его крики сбежались люди. Они осмотрели лежащего на земле человека, но если не считать того что он стал заикаться, с ним всё было в порядке. А вот Гнедому повезло меньше, он с трудом поднялся и хромая направился к Стреле. Главный управляющий взял коня под уздцы и отвёл в лечебницу.
Ветеринар, сделав рентген, обнаружил перелом правой задней ноги и сильный ушиб позвоночника.
       Стрелу и Гнедого отвели в конюшню и развели по денникам. Стрела просунула морду между прутьев  и прошептала:
-Не переживай, всё будет хорошо, -Гнедой с нежностью заглянул в её глаза и попытался подойти ближе. Но внезапно его ноги отказали ему и он свалился как подкошенный.
-Ноги! Я их не чувствую! –заржал он в страхе.
-Держись, Гнедой! –тихонько заржала в ответ Стрела.
На шум прибежал дежурный конюшни и ахнув, закричал своему помощнику:
-Скорее приведите ветеринара и сообщите месье Жофрею!!

Диана, конечно не всё. Иначе бы было всё слишком просто. Не много терпения и будет продолжение.